Схииеромонах Амфилохий (Николай Федорович Трубчанинов) почил о Господе 23 января 2011 года. Старец прожил 93 года и был самым старшим клириком Белоцерковской епархии.

Кто знал батюшку, отмечают его необыкновенное терпение и искреннюю любовь к людям.
«Все, кто приходил к батюшке, получали указание, совет или поддержку в своих жизненных проблемах, — отметил архиепископ Белоцерковский и Богуславский Митрофан в своей проповеди на отпевании отца Амфилохия. Старец длительное время болел, но никогда не роптал, оставаясь верным Богу и Его Святой Церкви».

О жизненном пути и духовном наследии старца можно подробнее прочитать на сайте «Иеросхимонах Амфилохий».

Что довелось пережить, как Господь вел сквозь испытания и трудности любимое Свое чадо ко спасению — в нынешнем рассказе «Крестик».

***

…Попрощались с земляком со слезами. Жить оставалось два-три часа.
По другим больным было известно.
Когда развернул бумажку и увидел свой крестик, я как закричу: «Господи, я Тебя оставил, а Ты со мной!..»
***

Господь вечен, а «человек, яко трава дние его, яко цвет сельный, тако оцветет» (Пс.102,15).
Всякое тело тленно, но безсмертна душа. Бог хочет всем спастись, каждой душе, и моей тоже.

А было это так…

Еще до армии играл я на баяне. Это как забава. Мама верующая была.
Она слезы проливала над тем, что я по великим церковным праздникам то на сцене играл, то на свадьбах. И напивался до безумия.

Привезут меня домой — мама опять в плач.
Для ее утешения я носил крестик, а дух тайной злобы ненавидит тех, кто при кресте.
Когда иду куда-нибудь играть, меня совесть мучает: танцы-то, песни — развратные.
И перед игрой я крестик снимал, тайно. Становилось как будто хорошо.

Подошло время войны, сорок первый год. Меня призвали в армию.
Я собрался, а мама спрашивает:

— А крестик твой где?
— Зачем он мне? Он мне не нужен.
— Как не нужен? — заплакала мама. Я не послушал маму и ушел без креста на сборный пункт, около сельсовета.
Стали подходить подводы, нас было много. Приходит мама вместе с крестной.

И только объявили: «Занимайте места!» — крестная как меня схватила, целует, плачет:
— Ты ж мой сыночек, ты ж идешь на войну, может, раненый будешь или больной…
Что я тебе дам? Я же твоя крестная. Вот, возьми крестик.

Тут я не отказался. Крестик аккуратненько был завернут в бумажечку, я и положил его в кошелек.

Повезли нас за границу, в Персию. Окончил там школу младших командиров.
Про крестик я и забыл, он мне был и не нужен.

В армии я тоже объявился баянистом. Начались репетиции, со службы отпускали раньше.
И вдруг я заболел, мигом. Эта болезнь не только меня посетила, многих.

Дня через два меня из палаты на носилках перенесли в изолятор и дали кислородную подушку.
И вот, приходит ко мне сослуживец из нашего района, с Никополя.

– Хорошо, — говорю, — что ты пришел, я уже кончаюсь в этой жизни.

Отдаю ему адреса, фотографии. А про крестик забыл.
И вдруг из кошелька выпадает бумажный сверточек. Я ни ему, и никому не сказал, спрятал его.

Попрощались с земляком со слезами. Жить оставалось два-три часа. По другим больным было известно.

Когда развернул бумажку и увидел свой крестик, я как закричу:
— Господи, я Тебя оставил, а Ты со мной!

Начал плакать, целовать крестик. Надел на шею и опять целую.
И будто слышу голос крестной: «Ты ж больной, обращайся к Нему с верой».

Я прошу:
— Господи, исцели меня!

Соседи по палате смотрят на меня и говорят:
— Уже и этот доходит, конец ему.

Со слезами опять кричу:
— Я Тебя оставил и от Тебя отказался, прости и исцели!

Ребята насмехаются:
— Кончается…

А я уснул. Крестик как взял в рот, целуя, так он у меня там и остался.
До подушки с кислородом так и не касаюсь.

Утром просыпаюсь, смотрю, тех, кто лежал со мной, уже нет, вынесли…
Приходит врач. Нас двое. Сосед мой тоже жив. Может, для свидетельства Господь оставил его.

У меня болезнь прошла, чувствую себя здоровым. И захотелось воды.
А живот у меня был страшный, как большой надутый пузырь. Дали попить.

Подошли еще врачи и удивляются: как же так?..

А сосед и говорит:
— У него вчера был друг и какую-то железячку ему дал. Так он с ней и уснул.

Я поворачиваюсь:
— Не железячка, а крестик.

Врачи просят:
— Анну-ка, покажи, какой крестик?

Посмотрели — и тоже: это не железячка, и взяли меня сразу из изолятора в общую палату.
Вскоре я укрепился. Мне диету давали.
Отваривали рис, несоленый, и пол стаканчика отвара три раза в день пил. И потом манную кашу.
С едой у нас было хорошо. Мы в Персии были, недалеко от горы Арарат, которая на турецкой земле.
Как объясняли нам на политзанятиях, еще в двадцать втором году мы заключили с Персией договор.
В случае какой угрозы для Кавказа мы можем в Персии на границе держать свои войска, а не доверяться персидским воинам.
***

Когда выздоровел, вернулся в свой полк. И снова заступил на службу.
А тут прислали нам нового лейтенанта, молодого.

И вот как-то в перерыве слышу:
— Командира первого отделения ко мне!

Я подхожу, по-военному докладываю. Он как-то нелюдимо на меня посмотрел — и сразу:
— Ты что, с крестом?!
— Да, — отвечаю я.
— Ану, покажи! Я вынул крестик из-под гимнастерки, а он схватил — я ж не ожидал — и сорвал его.
У самого пена со рта, такой страшный сделался.
Я, конечно, бессильный был — что я? С ним сражаться буду?

Я только сказал:
— Если крест снять, то зачем воевать? Мне нечего защищать. А когда сдавались дивизиями, и Сталин издал строгий приказ: за невыполнение приказа командира наказание вплоть до расстрела на месте.
Но снятие креста не является же признаком военного значения?
И говорю, что этот приказ не выполню.
Он вынул пистолет, и хотел выстрелить, но тут ребята за меня заступились.

Выхватили у него пистолет и сказали:
— Мы сейчас пойдем к начальнику особого отдела и доложим, что ты хотел застрелить нашего товарища!

Так он упал перед ними на колени:
— Не доносите, не доносите…
— А за что ты хотел его пристрелить?
— Я не могу на него смотреть, — отвечает.

Оказалось, что он некрещеный. А мне приказывает:
— Иди по начальству и докладывай, что я не допускаю тебя до занятий, так как ты не выполнил моего приказа. Начинай с командира взвода.

Я надел крестик и пошел. Беру свою винтовку, так как она за мной числится. А он кричит:
— Ты не имеешь права брать оружие! Ну и ладно. Прихожу в военный городок и пошел по инстанциям, говорю всем: любой приказ военного значения выполню, а этот не буду.
В ответ слышу:
— Да что с ним нянькаться, да за угол завести и шлепнуть.

Под вечер попадаю к начальнику особого отдела.

Говорит он со мной ласково:
— Ну, что вы не поделили?
— Как что? Он сорвал с меня крестик и не допустил до занятий.
— Надо было его снять, а потом обжаловать.
— Если б я снял, тогда самому на себя жаловаться?
— Оружие на него поднимали?
— Я взял винтовку как личное оружие, а когда он сказал, что я не имею права, я и бросил.
— Почему бросил?
— А мне нечего защищать, раз крест снят.
Вы слышали, как наш Патриарх призывал всех на защиту нашего Отечества?
С молитвами и крестом. Это же наше оружие.
— Ну, хорошо. Вы знаете, что мы находимся за границей? И такой конфликт…
Мы даже не знаем, а за нами следят.
Вот что, решим так: что командир полка скажет, так и будет.
Прихожу в последнюю инстанцию. Весь командный состав в сборе. Ожидают меня.
— Какой был приказ? — спрашивает полковник.
— Крестик снять.
— А ты что, крестик носишь?
— Да.
— Ану, покажи.

Вынимаю, показываю. Крестик такой блестящий.
— Он что, золотой?
— Нет.

Полковник поворачивается к командирам:
— Первый раз вижу крестик.

Меня сразу толкнуло: и этот некрещеный.

— Ты знаешь, куда ты призван?! Ты призван в ряды Советской Армии. Кто здесь с крестом?
Никого. Какое мы можем оказать тебе доверие, когда ты с крестом?

— Я лежал в изоляторе, оставались часы. Сами знаете, сколько поумирало.
А я получил от крестика исцеление.

— Как так ты его получил?!

— Я до кислородной подушки не касался, а во рту у меня был крестик. Это защита нашей жизни и наше оружие. И если снять крест, то за что мне воевать?

— Как ты смеешь так говорить? Что ты здесь мелешь?! — закричал командир полка.— Приказываю крест снять!

— Приказа этого я не выполню.

Он еще раз повторяет, с угрозой.
— Любой давайте приказ военного действия — пойду! А этого не выполню.

Тут откуда-то взялись солдаты. Сорвали с меня погоны, звездочки.
— Десять суток строгого! — объявил командир полка. — Будешь получать двести граммов хлеба и кружку воды. В сутки. Узнаешь, как тебе крест поможет.

И меня повели. Один солдат впереди, двое сзади. Когда вывели из штаба, хотел оглянуться и натыкаюсь на штыки: «Не оборачиваться!». Завели меня в камеру, закрыли. Там песок мокрый. Здесь же и оправляются.

Темнота, ни одного окошка. Ляжешь на песок, а он холодный.
Здесь мысли пошли: «Видишь, как ты повел себя нехорошо. Надо было выполнить приказ».
И думаю, что если б мне сейчас предложили снять крестик, и я бы его снял…

Проходит суток пять. Я не вижу света, не знаю, ночь или день.
В окошечко, в двери, подадут ломтик хлеба и воды кружечку.
Перед этим спрашивают: «Ты там еще жив?»
На шестые, может, сутки, открывают дверь, выводят. Свет как ударит в глаза, я слезами и залился.

И шатаюсь от голода.
— Ну так что? — спрашивает командир полка.— Снимешь крест?

И откуда у меня силы взялись?..
— Нет, — говорю.

Сам удивился. Такие были прежде мысли и вдруг — другое.

Когда меня вынесли из камеры через 10 суток, тут была отправка на фронт. Комиссия за комиссией.
Я никак не попадаю. Слышу по радио: наши войска форсировали Днепр.

Вспомнил слова полковника: «Жаль, что ваша местность оккупирована. Мы б такое матери письмо написали, чтобы она порадовалась, как она тебя воспитала».

***

20 мая 1944 года всем делают уколы.
Раньше было так: посмотрят на меня и скажут: «Тебе не надо».
И вот подхожу я к комиссии и говорю, что с сорок первого года мне не назначали не одного укола.
«Это было тогда, а сейчас другое»,— отвечает врач.
А кто сопротивляется, того хватают два солдата, держат его и укол под лопатку все равно делают.

Ну, надо так надо. А наутро, после укола, у меня ноги отнялись.
А я просился на фронт, со своими ребятами. Свыклись же.

Врач злится:
— Мы что, в гости едем? Везти тебя на мясо, готового?
Я напишу тебе направление на стационарное лечение. Поедешь на месяц домой.

Потом мне дали отсрочку на полгода, а после и совсем комиссовали. Так прошла моя служба.
И все было по милосердию Божию.

Не напрасно Господь говорит:

«Когда же будут предавать вас, не заботьтесь, как или что сказать; ибо в тот час дано будет вам, что сказать, ибо не вы будете говорить, но Дух Отца вашего будет говорить в вас» (Мф. 10,19-20).

У меня такое и было. Господь посылает нам Свои милости для вразумления, чтоб мы не сомневались в том, что Он нас не оставил.

***

Когда меня от службы освободили, я опять пошел на баяне играть.
Какой праздник — приходят, просят, а я уже в церковь хожу.
И у меня мысль: «Боже, что мне делать? Я и сюда и туда. Должен решаться на что-то одно».

И вот снится мне ночью…
Семь человек осталось нас от всей части. Снова на фронт.
Нас сажают не в вагоны, а на паровоз — «кукушку».
Я вцепился в ручку, а линия такая шаткая, ну так мотает, что паровоз вот-вот упадет.
Буду, думаю, держатся до конца, хоть с паровозом упаду.
Привозят нас, показывают: «Вот домик, вы там получите все новое».

Заходим. В нем такая чистота, что я такой нигде и не видел. В углу кто-то сидит на стуле.
Смотрю, а у него волос меняется, становится все более седым.

Я и говорю:
— Какой же ты воин? Тебе только сказали идти на фронт, а ты уже седеешь.
Волос седой. А там что ты будешь делать?

И вдруг его голова покрылась сиянием. Сияющая стала голова. Я падаю на колени и к нему:
— Прости меня, ради Христа! Господь на тебе такое чудо показывает, а я оскорбляю. Только хотел его обнять, как сразу проснулся.
Гляжу медленно в сторону святого уголка, идет икона Матери Божией вся в сиянии!
Нет такого света в мире, чтобы все просветил, и без теней.
И нет ни одного предмета, чтобы им не просветился.
Свет ярче солнечных лучей, а на глаза не влияет. Даже влечет.

Я как закричу:
— Честнейшая Херувим и славнейшая без сравнения Серафим!

И мысль — больше я в клуб не пойду и на баяне играть не буду. Только в церковь буду ходить.

Своим криком я разбудил маму, жену старшего брата. Они ко мне: «Что с тобой?»
Мама шарит у печки, ищет спички, а я думаю: «Зачем, что, они света не видят?»

А сам заливаюсь слезами и твержу только одно:
— Честнейшая Херувим и славнейшая без сравнения Серафим!

Лежу и плачу. Как гляну на икону и думаю: это же живой образ. И такая на душе благодать.
Меня спрашивают: что ты плачешь? А я не могу сказать…

Прихожу в церковь, стал в уголочек за стеночкой, чтоб меня меньше было видно.
Выходит батюшка после окончания службы и начинает проповедь…

— Какие, — говорит, — мы счастливые. Вот взять земную жизнь.
Богатые люди имеют и нянечек, и слуг. Как они своих детей лелеят!
А бедные — хоть у них и есть дети, но они ж не могут им такие условия создать.
Воспитывают в скромном виде. Но мы счастливы тем, что у нас есть небесные покровители.
Вот чем мы счастливы. А то — все преходящее.
На бедных Господь смотрит, бедным Господь посылает свою помощь. А мы спим.
А Матерь Божия — недремлющая. Весь мир хранит своими молитвами.
О каждом бдит. Чтобы каждый православный христианин получил то, что уготовал ему Господь.
Но это если мы живем по-христиански. А если мы и туды, и сюды, то мы ж ничего не получим.
И Матерь Божия ходатайствует.
А кто Она? — батюшка повернулся к иконостасу. — Честнейшая Херувим и славнейшая без сравнения Серафим!

Я как заплачу! Он повторил те же слова, что и я, когда видел Матерь Божию.
Все оглянулись на меня. Стоял, стоял, и не видно его было, а то — так рыдает.

Батюшка взглянул в мою сторону и говорит:

— Вот чем мы счастливы, — и снова к иконе Божией Матери.— Вот кто за нас умоляет Своего Сына.
Спасены мы будем через Нее. Не было бы у нас такой Ходатаицы — и не имели бы мы такого счастья.
Счастливы мы тем, что за нас Матерь Божия молится.

Потом я все рассказал батюшке. Он мне:

— Бросай свои игрища, держись одного пути.

Приходили ко мне, просили поиграть, ну так, что берут под руки и уводят.
Я, говорю, в клуб не зайду, поиграю возле. А сам думаю, какая разница?
Что в клубе, что около, танцы-то и песни одни… И бросил баян совсем.
В церкви стал помаленьку прислуживать…

Обсуждение статьи:
Алексей 04.01.2020 09:40: Спаси Господи всем! Слава Богу, довелось увидеть при жизни старца Амфилохия, посмотреть в его любящие, жалеющие нас, глаза, и быть свидетелем чудных проявлений силы молитвы старца о людях. Бесноватая женщина,которая стояла рядом, после молитв старца стала кричать неистовым голосом так, что волосы на теле все зашевелились. А старец Амфилохий успокаивал её, любя,не осуждая, и жалея, накрыл своим монашеским полотном. Слава Богу.
Валентина 22.01.2014 13:52: Я благодарна Богу, за встречу с батюшкой Амфилохием! Это было давно,в то время я сильно болела, лежала в больнице, врачи не могли поставить диагност моей болезни.Во дворе больнице есть храм, и я старалась ходить в него,но иногда сил у меня не было дойти.Церковные люди видя мою немощь, отвели меня к батюшке. Передо мной был маленький старичок, с серо-голубыми глазами которые излучали любовь. Но сила его молитв была велика.Когда он молился о мне грешной, я чувствовала спокойствие и радость.Ушла от него без чьей либо помощи, и в больницу больше не вернулась.Вся моя семья видя, что со мной произошло,пришла к Богу! Батюшка Амфилохий моли Бога о нас грешных!
Ел ена 21.01.2013 20:34: Иеросхимонах Амфилохий был прозорлив -- это я неоднократно я испытала на себе... Дорогой батюшка, у Престола Господа, помолись о нас грешных!
Фотиния 25.12.2012 09:46: Наш батюшка - ЛЮБОВЬ. Рядом с ним чувствовала себя пятилетним младенцем у ног любящего дедушки. КТО ЕГО ХОТЬ НЕМНОГО СЛУШАЛСЯ - был счастлив, избегал многих бед.
наталия 02.12.2012 20:01: Я знала батюшку.Принимал всегда с любовью.Жалел меня. Светлая ему память!
Надежда 22.04.2012 16:31: Батюшка Амфилохие, моли Бога о нас! Батюшка посеял во мне зерно веры. Благодарю Бога за встречу с Благодатным Батюшкой Амфилохием!!!
Надежда 24.02.2012 22:35: Я знала этого человека,он погубил мою жизнь.Многие после его наставлений пропали в тоталитарной секте.Про эту темную сторону,конечно нигде не пишут.Бог ему Судья...
Надежда 24.02.2012 22:35: Я знала этого человека,он погубил мою жизнь.Многие после его наставлений пропали в тоталитарной секте.Про эту темную сторону,конечно нигде не пишут.Бог ему Судья...
Елена 09.09.2011 09:54: Батюшка после этого так почитал Богородицу, что когда привозили иконы Божей Матери никого не принимал, а посылал к Заступнице рода христианского
Галина 27.04.2011 16:29: Батюшка Амфилохие, моли Бога о нас!
Галина 27.04.2011 16:26: Матерь Божия, спаси нас!
Ирина 24.02.2011 12:47: спасибо
владимир 17.02.2011 20:40: спасибо за рассказ