|
|
Отец Андрей, какое место чувство юмора, по-вашему, занимает
в духовной жизни человека? |
Мне кажется, что это некий балансир – чтобы не относиться к самому
себе слишком серьезно. Чтобы не раствориться в своем сане, статусе
церковном, в катехизисах, которые читаешь.
Мы сегодня – это Церковь неофитов.
Именно к нам относится строчка Андрея Вознесенского “расформированное
поколение: мы в одиночку к истине бредем”.
В таких условиях особенно важно, придя в Церковь, сохранить чувство
юмора.
Мы не несем в себе органической православной традиции.
Большинство из нас не впитало в себя Православия “с молоком матери”,
или на бабушкиных коленях.
Для нас это был некий выбор, зачастую очень трудный, мучительный.
К Православию мы приходим по книжкам. А книжки, пусть даже святоотеческие
книжки, это очень важный срез православной мысли, но это только
часть Православия.
А сам опыт жизни в Православии – он гораздо богаче.
Люди, которые в Церковь пришли именно по книжкам, не имея опыта
реальной жизни: в священнической среде, семинарской, монашеской,
люди, которые не знают, например, как общаются между собой епископы,
когда остаются наедине, - такие люди бывают смущены.
Они считают, что, войдя в Церковь, они отреклись от права на улыбку.
Это не так.
Более того, улыбка просто необходима – когда это самоирония.
Очень важно уметь смотреть на себя, улыбаясь. Иногда с горькой
улыбкой: это форма юродства и покаяния.
Но
все-таки, каждый на собственном опыте знает, что после некоторых,
даже очень “удачных” шуток бывает как-то не по себе…
А вот чего не должно быть у любого человека, не только православного
– не должно быть злой иронии, издевательства над другим человеком.
Привычный в светском, студенческом мире “стебный” стиль общения,
с бесконечными подколками и подначками – на самом деле верный
способ разрушить товарищеские, дружеские отношения с другими людьми.
Вот этот стиль, мне кажется, не стоит приносить в нашу церковную
жизнь.
С другой стороны, я очень благодарен этому стилю за то, что
сам когда-то через него прошел в студенческие годы. Потому что
вижу по семинаристам: ребята, у которых нет опыта такого общения,
теряют “спортивную форму”. Когда ты живешь в молодежной среде
и понимаешь, что любой твой жест, любое слово будет тут же перетолковано
в возможно худшую сторону, и с максимальным ущербом для твоей
репутации. Это заставляет держать себя в форме, и постоянно думать,
как твое слово будет принято недружественным ухом.
В современном мире, где православные оказываются сверхобстреливаемым
меньшинством, мире, где популярен “Код да Винчи”, я думаю, что
стоит об этом помнить.
Главный аргумент поборников “сугубой печали” - Священное Писание
не содержит ни единой шутки, нельзя представить себе смеющихся
святых, а в Евангелии ни разу не сказано, что Христос улыбался.
Знаете, я не могу не высказать одного, неожиданного тезиса:
я со Златоустом не соглашаюсь.
Я очень люблю и почитаю его, это один из любимейших мною святых!
Но именно Иоанн Златоуст первым сказал, что Христос никогда не
улыбался.
Всё-таки, Иоанн Златоуст не был апостолом. Он не ходил с Христом
по Палестине, и потому биографические данные о Христе, которые
впервые высказываются спустя 400 лет после жизни нашего Спасителя,
не имеют канонической непререкаемости. Я думаю, что Христос, когда
играл с детьми, обращался к ним, место для улыбки у него было.
Святые, кстати говоря, могут быть улыбчивыми. Я недавно нашел
удивительную икону.
Это сербская афонская икона 12 века, где изображен святой Симеон
Богоприимец.
Знаете, это единственная икона, которую я в своей жизни встречал,
где святой улыбается. На ней святой Симеон Богоприимец держит
на руках Младенца Иисуса и улыбается. Так что и святые имеют право
на улыбку. Мне очень дорога фотография преподобного Амвросия Оптинского,
где он улыбается.
Вообще, там, где святость, там радостность. Там, где человеку
хорошо – а душе ведь с Богом хорошо – там будет радость, будет
и смех.
Отец Андрей, а святые шутили?
Я напомню знаменитый рассказ об Антонии Великом, который смутил
одного православного охотника.
Тот услышал, что старец рассказывает ученикам смешные истории.
Старец попросил этого охотника: Ты сними лук, и натяни его. Натяни,
натяни еще больше!
– Не могу, сказал охотник. – Тетива порвется!
– Вот видишь, - говорит Антоний. – Ты свой лук пожалел. А за что
же ты осудил меня, когда я дал послабление своим братьям?
Юмор есть у святых отцов. Иногда это юмор даже очень жесткий,
иронический и сатирический.
Был такой жанр античной риторики, псогос – это искусство риторического
поношения оппонента. Например, Василий Великий пишет об одном
из своих оппонентов-еретиков: “Ну как могут быть прямые мыли у
того, чьи ноги кривы?!”.
Конечно, у святых отцов бывают и другие виды юмора, и самоирония.
Юмор встречается даже на страницах Библии.
Преподобный Ефрем Сирин предполагал, что когда Бог произносит
в Книге Бытия фразу над согрешившим Адамом: “Вот, он стал как
один из Нас, знающий добро и зло.” – преподобный Ефрем считает,
что это некая Божия ирония. Так же считает и преподобный Максим
Исповедник.
В Библии есть место и для горькой иронической улыбки, и для
доброй, сочувственной. Поэтому православному человеку не стоит
этого стесняться.
Не надо всю свою жизнь превращать в сплошное юмористическое
шоу, это плохо.
Любой из нас знает, что когда смех длится больше минуты, почему-то
он оказывает такое разрежающее, опустошающее воздействие на душу.
Поэтому впадать в хохот, а тем более без причины, а уж тем более
из-за какого-то юмориста, наверное, не стоит.
А разрешить себе право на улыбку – почему бы и нет?
|