«Любовь к миру есть вражда на Бога». (из Иак.4:4)
Это совершенно так.
Мир, в котором мы живем, густо и неотделимо замешан на
зле.
Чего ни коснись – во все вплавлено зло.
Ну какая есть в мире святыня, в которой бы зла не было?
Материнская любовь?...да бросьте.
От родовых мук до материнской тирании и детской неблагодарности…
Родина? Россия, например? – как Москва осваивала и присоединяла,
скажем, Пермь, Урал, Сибирь… да, государственность, просвещение
и проч., - но сколько насилия, сколько крови, сколько
всего…что говорить, известно (Вон, подымите головы – видите,
посреди небесных лугов, у золотой березовой рощицы, на
пригорке сидят два русских пацана, ясноглазых, светлых,
Женя Родионов и Андрей Сухорада, один строгает прутик,
другой посадил на тыльную сторону ладони божью коровку,
- вот у них спросите про Россию, про идеалы, про мечты
юности, про то, каковы наощупь зубы молоха, пережевывающего
своих детей…) .
Детства светлые глазенки?- сколько бывает неправды, сколько
тьмы необъяснимой, сколько трагедий. сколько горя в этом
детстве, которое взрослые стараются забыть, вытеснить,
идеализировать, которым навострились ловко торговать …
Святыня жизнь-ради-жизни? – болезни, труд до ломоты, страдания,
усталость, скука, разочарования, неудача…что перевесит:
всё это – или радость летнего утра? я – нет, уже отнюдь
не готов ответить споро и сходу…
Святыня человек? – без комментариев: просто в зеркало
посмотреть…
(Да, конечно, вы верно перебили: всё это может стать
и ступенью к жизни вечной.
Но - только если сделать всё это Христовым.
Иначе – никак.
Всё оправдание «христианской цивилизации, культуры,
искусства и пр.» и может быть только в этом вот освящающем
жесте, - точнее, в ПОДВЕДЕНИИ ПОД ХРИСТОВО БЛАГОСЛОВЕНИЕ
человека, а самой - отступить в сторону; больше ни в
чем).
«Любовь к миру» - сотворение из него кумира, объявление
его таким, какой есть – единственной святыней, попытка
устроить его так, чтоб он такой как есть жил вечно,
попытка построить на земле рай в любом изводе, коммунистическом,
либеральном, религиозном, частном, - есть вражда на
Бога, того Бога, Которого этот мир неумолимо, неотменимо
прибил ко кресту.
Симона Вейль права: кто в этом мире взял в руки меч
– умрет от меча, кто не взял – умрет на кресте.
Каждому из нас предстоит стать или палачом – или жертвой,
третьего не бывает.
Палач – однозначен. Как только возмутился и принял насилие
как правду, взял меч – так и стал в чем-то, пусть в
малейшем - им, стал на сторону мира и его зла, чем бы
себя ни оправдать…
Понимая, что ЭТОТ мир без зла и насилия не может, что
третьего пути в нем , таковом как есть, нет, Христос
отвергся быть в какой-либо мере палачом (царем, вершителем,
капо, вождем, кем там еще, эвфемизмов много) и выбрал
– стать жертвой.
И Своих – зовет к тому же…
(Отдельный вопрос – КАКОЙ жертвой нам стать…без правды
Царства Божия и без Христа?
– участь ТАКОЙ жертвы, думается. вряд ли лучше участи
палача…)
…Чтобы просто выжить и жить в этом мире, Христос собственно
и не нужен.
Хочешь жить? – напади на ближнего, отбери у него еду,
воду, воздух, достояние, убей и съешь его самого (о
жизни-после-смерти, воздаянии загробном и проч.: сытое
брюхо к учению о посмертии достаточно глухо, если что)…
Хочешь остаться человеком? – тогда тебе в другую сторону,
на путь жертвы.
Но и убежать от мира, просто отвергнуть его и «не касаться»,
пытаться не быть ни жертвой, ни палачом - тоже третий
путь, тоже не выйдет.
И не просто потому, что деваться нам из мира, как с
подводной лодки, некуда.
Мир нуждается в преображении и спасении – прежде чем
умереть, пройти через смерть, стать тем ничем, из которого
Бог сотворит новое небо и новую землю: мир есть зерно.
Новый мир каким-то таинственным, необъяснимым образом,
вырастает/творится Богом – из этого падшего («достигло
до вас Царствие Божие»…).
Зерно должно умереть ,сгнить в земле, чтобы дать урожай…
И эту сельскохозяйственную заботу, этот наказ Бога человеку
– владейте землей – никто не отменял…
Умирай вместе с миром, корчась и страдая, при том что
и гарантий-то никаких, - как Христос корчился и страдал,
но не отвергал…путем зерна, единственным путем СМЕРТИ
зерна.
«Любовь к миру»: пытаться сохранить зерно от смерти,
лелеять его в целости, длить его существование в качестве
нетленного зерна – вовек не дождаться плодов.
«Вечная-жизнь-на-земле», целомудрие и нетленность зерна
– неестественны и ужасны, как мумия Ленина…
(О том, каким же образом смерть вместе с Ним и мука
– бывают радостью, как это: бремя Его легко, - не буду
здесь. Нет сил пока, больно разговор велик…)