Тряхнуло Японию – я узнаю тут же про это в Сибири и звоню им
– они (знакомая, местная уроженка, вышла некогда замуж за немца)
живут в Германии, а работать ездят вон куда, аж в Чили…
У них, слава Богу, было всё в порядке.
Но я долго еще сидел, смотря в монитор ноутбука, внезапно пораженный
острым ощущением чрезвычайной малости и какой-то утлости нашей
планеты…
Страшные катастрофы, одна за другой сотрясающие землю, снова
и снова напоминают нам, насколько все мы на земле близки, насколько
связаны друг с другом, обостряют чувство всеобщего родства,
которое неотменимо укоренено в заповеди Божьей о любви к ближнему.
А страх и трепет, сжимающий сердце при виде этих событий, чувство
жалости не только к людям, но и к погибающей природе, чувство
ужасной нелепости происходящего : «Так не должно быть!», напоминают
о том, что и материя – священна, потому что создана Богом, и
создана – для нас, Его детей…
Да, как говорят толкователи Книги Бытия (в частности, святитель
Василий Великий в своем вдохновенном «Шестодневе»), Бог сотворил
землю и небо «в начале», и коли есть начало, то должен быть
и конец.
Но мы чувствуем: страшные катаклизмы в природе – отражение
греховных катаклизмов в человеке.
Тварный мир идет к концу – но именно мы с вами в ответе за то,
что он умирает в мучительных корчах, истощенный, израненный
и растленный нами; в ответе за построенный для нас Богом дом,
в котором мы, его хозяева, живем подчас так бездарно и хищнически…
В дни Великого поста мы вспоминаем это еще раз, когда приходит
Неделя его вторая, когда Церковь
чествует память святителя Григория
Паламы, дивного христианина, человека Возрождения (мы
как-то привыкли считать, что эпоха Возрождения – эпоха отхода
от основ веры, от церковности, наступления гуманизма, который
нередко именуем «безбожным» – но вспомним, что на Востоке это
время тоже стало временем Возрождения подлинной христианской
антропологии, временем расцвета исихастского откровения о человеке
и его глубинной, а не схоластически рассматриваемой, связи с
Творцом), отстоявшего для Церкви учение о нетварных Божественных
энергиях, которыми любящий Бог связал себя и Свое творение.
Древнее искушение манихейского дуализма – объявить один лишь
только дух святым, а материю – нечистой и достойной лишь уничтожения,
навсегда преодолено в Церкви.
Это преодоление – задача каждого, считающего себя христианином:
не отвергать и уничтожать свою плоть, свою земную жизнь и весь
тварный мир, но трудами преображать всё это, Богу содействующу,
в жизнь вечную.
Думая обо всем этом, прокручиваю в Ю-Тубе ролики с ужасными
кадрами последствий трагедии в Японии, и увиденное отзывается
горечью и стыдом: вот до чего довели мы землю, Богозданный наш
дом…
«Мы»!… громко сказано…
О всех-то «нас» рассуждать-обличать как-то язык и не поворачивается:
видеть занозы в глазах ближних мешает огромное бревно греха
в глазу собственном…
Сколько же надо слез, настоящих покаянных, а не пустых слез
саможаления и отчаянья, чтобы вот его-то, бревно это, вымыть,
сколько…
И сквозь слёзы твердишь дивные слова благодарности, слова псалма
о сотворенном Богом мире, которыми начинается вечернее Богослужение
:
«Благослови, душа моя, Господа!
Господи, Боже мой!
Ты дивно велик, Ты облечен славою и величием; Ты одеваешься
светом, как ризою, простираешь небеса, как шатер; устрояешь
над водами горние чертоги Твои, делаешь облака Твоею колесницею,
шествуешь на крыльях ветра.
Ты творишь ангелами Твоими духов, служителями Твоими – огонь
пылающий.
Ты поставил землю на твердых основах: не поколеблется она во
веки и веки...
Буду петь Господу во всю жизнь мою, буду петь Богу моему, доколе
есмь».
Преподобный Иоанн Дамаскин говорит:
Пусть мудрец – только муха, влетевшая в огромное ухо слона,
Но все трое ведают: священна всякая плоть.
Ей престолом поставил четыре угла, яко волною дску отбелил
(Реял кистию Дух, аллилуйей гремела великая тишина),
Алым золотом, утлою вохрою, жженою костью любви плоть выводил
Иконописец-Господь.
Мы отвечаем:
Мы почти до левкаса разрушили весь живописный слой,
До основы растлили священную плоть.
И любовных сплетений Вида и Имени некому ныне постичь:
Нас смывает квасцами ревущей воды живой
И заносит над голой доской новой прориси молниевидный бич
Реставратор-Господь.
Источник