Алексей Владимирович Баталов известный актёр и общественный деятель, народный артист РСФСР и СССР.
Окончил Школу-студию МХАТ (курс Виктора Станицына) в 1950 году. В 1953—1956 играл на сцене МХАТ, в 1957—1975 — актёр и режиссёр киностудии «Ленфильм».
В кино снимается с 1944 года. С 1975 — педагог ВГИКа, профессор с 1979. С 2007 — президент Российской академии кинематографических искусств «Ника».

Небольшой крымский поселок Ореанда на южном побережье чудесного полуострова Крым.
Кто мог предположить, что здесь, в храме Покрова Пресвятой Богородицы, который скрыт от глаз туристов густыми ветвями крымской туи и виден лишь с моря или вершины горы Ай-Никола, во время воскресного богослужения мы встретимся с замечательным человеком и известным актером — Алексеем Владимировичем Баталовым.

После окончания службы я попросила Алексея Владимировича дать интервью газете Свято-Введенского женского монастыря «Слово утешения».

— Алексей Владимирович, я Вам принесла номер нашей газеты, чтобы Вы могли посмотреть ее, а то вдруг она Вам не понравится?

— Ничего, давайте поговорим, про что мы?

— Про веру, потому что газета у нас православная, мы стараемся вложить в сердца читателей слово Божие. Мы с Вами, Алексей Владимирович, сегодня встретились в храме, отстояли вместе службу.
Когда такие известные и любимые народом люди как Вы, ходят в храм, то многие задумываются: почему Алексей Баталов, человек, которого я уважаю, ходит в храм, а я — нет?
И мне тоже хочется узнать, почему Вы ходите в храм?
Стало быть и Вам нужно быть в храме, нужна молитва? Правильно я говорю?

— Правильно, абсолютно правильно.

— Почему?

— А потому, что у меня в жизни было очень много людей, за которых я бы день и ночь молился, которые погибли в годы репрессий самым страшным образом: в ссылках, в тюрьмах.
Замечательные, потрясающие люди, которые ничего, кроме добра никому не делали…
Бабушка моя спасала людей. Дедушка погиб во Владимирской тюрьме.
Я всем лучшим, что во мне есть обязан им: что я знаю и умею, что представляю из себя.

— Вы сейчас говорите о душе?

— Да, разумеется. Мои дед и бабушка — знаменитые владимирские врачи.
Двери их дома всегда были открыты. Дом стоял в центре Владимира и все знали, что могут войти.
Однажды дворник решил закрыть двор.
Тогда дед тут же вышел к нему и спросил:
«Что, если ночью привезут больного и не смогут войти, несчастному придется умирать перед входом?»
Он всегда был готов помочь.

— Почему Вы не стали врачом, не пошли стопами дорогих Вам людей?

— Арестовали деда и бабушку в 1938 году, я родился чуть раньше — в 1936 году — был совсем еще мал. Понимать, что с ними случилось на самом деле, начал повзрослев.
Но бабушки и деда уже не было, они уже ушли.

— Профессия врача и священника — служение…

— Другим людям, да.

— А профессия артиста может стать служением? Сегодня много споров идет об этом в православной среде.

— Верующему актеру не годится выходить на сцену — так я думал, пока не узнал, что есть канонизированный в первых веках актер, который пострадал за веру. Его имя — Ардалион.

— Он был актером, а потом за Христа принял мученическую кончину, да? И причислен к лику святых?

— Мне так рассказали.

— Многие известные актеры воцерковились уже в сознательном возрасте. А Вы в храм давно ходите?

— Я был еще школьником, помню как с мамой ходили в церковь на Пасху. Интересно было.
Ночью идем в храм, а потом — Пасха.
Пасху справляли не афишируя, конечно, но у мамы всегда стол в этот праздник был накрыт.

— Все герои Ваших ролей — положительны, могут быть примером для кинозрителя…

— Это как смотреть. Особо положительного в том, что муж уходит к другой, нет.
«Дама с собачкой» — помните? Современные женщины относятся к поступку Гурова иначе, они запутались в жизни — поэтому считают его романтичным и положительным.
А если их спросить: хотела бы ты быть женой вот этого дяди из «Дамы с собачкой»?
Спросите-ка каждую. Осталась бы довольна подобным поступком своего мужа?

— Конечно, нет. К сожалению, сейчас довольно модно не связывать себя ответственностью. Конечно, это не может не сказываться на рождаемости и здоровье детей.
Отец Дмитрий Смирнов говорит: «Если думать о судьбах мира, то придешь в уныние», и все же, Алексей Владимирович, связан ли успех государства с духовным развитием человека?

— Я думаю, культура важна. Оторвать веру от культуры невозможно.
Как бы на телевидении сегодня нам ни старались рассказывать, вера от культуры неотделима.

В современной деревне друг друга все боятся — телевидения насмотрелись.
А раньше совершенно незнакомый человек Вам говорил: «Здравствуйте!»
Извините меня, это — глубочайшая культура.
Ломоносов же с обозом рыбы из деревни пришел в столицу. Ну, откуда он мог взяться, как?
Этот человек заложил основы образования в России, а пришел с обозом рыбы.

И сегодня во Владимире первоклассники меньше делают ошибок в сочинении, чем москвичи и знаете, почему?
Во Владимире там, где «О», говорят «О», а где «А», говорят «А».
Им не надо долго соображать, они сразу пишут — корова, и говорят — корова, а в Москве «карова».
Все телевидение из-за денег говорит как бы на не русском языке.
Дикторы торопятся, эфирное время стоит дорого, говорят быстро и теряется мелодия языка.
Это очень плохо.

— Господь каждому человеку дает таланты.
Нам важно правильно ими распорядиться, чтобы иметь добрые плоды своего труда.
Вы известный и почитаемый актер. Как думаете, а Ваш талант — от Бога?

— Театр — это моя судьба. Буквально на роду было написано.
Я родился у актера и актрисы Московского Художественного Театра.
Совсем молоденькие встретились мама Нина из Владимира и папа Володя — из Москвы.
Жить им было негде. После моего рождения им дали комнатку, такой маленький закуточек в производственном дворе МХАТа.
Ребенком я играл там, где сушатся костюмы, куда выносятся декорации, где всё для сцены подготавливается.
Там ни одного постороннего человека не было и быть не могло, потому что это «священная» часть театра. И вот там я родился.
Первое, что я видел в своей жизни: декорации, загримированных актеров, которые в теплые дни гуляли, бегали во двор подышать воздухом.
Мне тогда казалось, что все взрослые люди на свете работают в этом театре.

Кроме мамы и папы в театре работали многие наши родственники, поэтому фамилия Баталовых была очень популярна.

Но вот однажды Константин Станиславский произнес, что в театре не должно быть актеров с одной фамилией, так как это путает зрителя и непонятно, как писать на афише: Баталов — дворник, князь Трубецкой — тоже Баталов? Правда, правда!
И по этой причине Батоловым был брат отца Николай — прекраснейший актер и последователь Станиславского во всем, в мельчайших деталях, папа был Аталов, мама была Ольшевская — так и оставалась с девичьей фамилией.

Конечно, с самого детства я знал, что буду работать в театре.
Кем я в нем буду — другой вопрос, но что именно в театре — вне всяких сомнений.

— Вы росли в страшное время, когда человек не знал, что с ним будет на следующий день — посадят ли в тюрьму или орден дадут.

— Сейчас Вы окажетесь в кругу совершенно негодных сталинскому большевистскому режиму людей.
Я среди них вырос, и восхищаюсь ими — они у меня просто летают в небе, это люди были совершенно невероятные.

— Актеры?

— Не только актеры. Когда уже мы переехали в первый писательский дом, к нам приходил Юрий Карлович Олеша, я еще мальчиком был и я обожал его, потому что он рассказывал нам сказки. Фантастически талантливый человек, он не подходил советской власти.
Впрочем, и Достоевский им не подходил.
У библиотеки Ленина до последнего времени ведь не было памятника Достоевскому, он не был угоден этим хамам.
И Чехов не подходил. Булгаков еле-еле…

— Среди гениальных, но гонимых в те годы людей, которых Вы знали, были верующие?

— Многие наши актеры верующие. У Бориса Георгиевича Добронравова в роду были священники.
Помню, врачи ему сказали, что больше он на сцену не выйдет. А он им отрезал: буду играть!
Доиграл спектакль, вызвали скорую.
Приехали врачи и ужаснулись: «Это просто чудо, что мы успели, Вам оставалось немного!»
И попросили его написать расписку, чтобы в случае его смерти их не сослали в Сибирь. Он написал.

Это я Вам честно говорю в защиту актеров, все на моих глазах было.

— Благочестие сегодня становится редкой чертой характера.
Возможно ли современному актеру сохранить его?

— Если спросить сегодня о благочестии, окажется, что никто толком не знает, что это такое.
Я себе представляю благочестием ответственность человека за то, что он делает и что говорит, как относится к окружающему миру.
Благочестивого человека видно везде.
И на работе, и на перроне вокзала он будет заметен.
Он по-особому с людьми себя ведет и это видно.
Благочестие теперь дефицитная черта, которая отличает людей.
Правда и то, что встречается она все реже и реже.
Я не говорю о верующих людях, потому что у них есть твердый ориентир, сдерживающий их недостатки.

— Вы заметно переживаете, когда Вам приходится говорить о людях, потерявших благочестие.

— Я рос всю жизнь среди людей неугодных, не подходящих власти.
Вместе с тем они были до того верны своему Отечеству — представить себе нельзя!
Бог дал, я их видел близко и долго.

Когда власти понадобилось оплевать Анну Ахматову, было объявлено, что она уехала за границу, как и «эти сволочи с Некрасовым».
И в Москве, и в Союзе людям была известна только эта версия:
«Ахматова — эмигрантка, убежала и там свои стихи пишет».
В это самое время она жила у нас на Ордынке.
Анна Андреевна была уже старенькая, кто-нибудь из нас ее обязательно провожал, вел под руку.
На улице прохожие ее не узнавали, настолько все были убеждены, что она — предатель, а они все «там» сидят!
Я Сталина не обвиняю, он действительно дикарь бездарный.
Помните, с чего он начал? С ограбления банка в Тбилиси.
Деньги сдали на партию и тогда Ленин понял, что Сталин «способный мальчик».

Бог им судья. А про Анну Андреевну…
Военный Ленинград она и Зощенко покинули по приказу из Москвы.
Зощенко взяли и Шостаковича… из блокады вывезли.
Никому из гонителей в голову не пришло, что в первую войну, тогда еще молодая женщина, Анна Андреевна написала:

Она написала эти строки, когда этому усатому в голову еще не приходило, что он станет командовать огромной страной.

Благочестие Анны Ахматовой в ее положении это еще и подвиг, потому что надо было не поддаваться давлению безбожной власти.
Ведь кто-то не выдерживал, вынуждены были писать «подходящие» произведения.
У нее ведь сына арестовали, мужа — Гумилева — расстреляли.
Он сам написал, как это будет: «Упаду, смертельно затоскую… это сделал в блузе серой… невеселый человек»…

— Святые Отцы говорят, что Бога надо благодарить не только за радость, но и за скорбь.
Но это удел совершенных, наверное…

— Я Вам рассказал сейчас обо всем, за что я благодарю Бога.

Источник

К началу страницы