Алексей
Владимирович Баталов известный актёр и общественный деятель,
народный артист РСФСР и СССР.
Окончил Школу-студию МХАТ (курс Виктора Станицына) в 1950 году.
В 1953—1956 играл на сцене МХАТ, в 1957—1975 — актёр и режиссёр
киностудии «Ленфильм».
В кино снимается с 1944 года. С 1975 — педагог ВГИКа, профессор
с 1979. С 2007 — президент Российской академии кинематографических
искусств «Ника».
Небольшой крымский поселок Ореанда на южном побережье чудесного
полуострова Крым.
Кто мог предположить, что здесь, в храме Покрова Пресвятой
Богородицы, который скрыт от глаз туристов густыми ветвями
крымской туи и виден лишь с моря или вершины горы Ай-Никола,
во время воскресного богослужения мы встретимся с замечательным
человеком и известным актером — Алексеем Владимировичем Баталовым.
После окончания службы я попросила Алексея Владимировича
дать интервью газете Свято-Введенского женского монастыря
«Слово утешения».
— Алексей Владимирович, я Вам принесла
номер нашей газеты, чтобы Вы могли посмотреть ее, а то вдруг
она Вам не понравится?
— Ничего, давайте поговорим, про что мы?
— Про веру, потому что газета у
нас православная, мы стараемся вложить в сердца читателей
слово Божие. Мы с Вами, Алексей Владимирович, сегодня встретились
в храме, отстояли вместе службу.
Когда такие известные и любимые народом люди как Вы, ходят
в храм, то многие задумываются: почему Алексей Баталов, человек,
которого я уважаю, ходит в храм, а я — нет?
И мне тоже хочется узнать, почему Вы ходите в храм?
Стало быть и Вам нужно быть в храме, нужна молитва? Правильно
я говорю?
— Правильно, абсолютно правильно.
— Почему?
— А потому, что у меня в жизни было очень много людей, за
которых я бы день и ночь молился, которые погибли в годы репрессий
самым страшным образом: в ссылках, в тюрьмах.
Замечательные, потрясающие люди, которые ничего, кроме добра
никому не делали…
Бабушка моя спасала людей. Дедушка погиб во Владимирской тюрьме.
Я всем лучшим, что во мне есть обязан им: что я знаю и умею,
что представляю из себя.
— Вы сейчас говорите о душе?
—
Да, разумеется. Мои дед и бабушка — знаменитые владимирские
врачи.
Двери их дома всегда были открыты. Дом стоял в центре Владимира
и все знали, что могут войти.
Однажды дворник решил закрыть двор.
Тогда дед тут же вышел к нему и спросил:
«Что, если ночью привезут больного и не смогут войти, несчастному
придется умирать перед входом?»
Он всегда был готов помочь.
— Почему Вы не стали врачом, не
пошли стопами дорогих Вам людей?
— Арестовали деда и бабушку в 1938 году, я родился чуть раньше
— в 1936 году — был совсем еще мал. Понимать, что с ними случилось
на самом деле, начал повзрослев.
Но бабушки и деда уже не было, они уже ушли.
— Профессия врача и священника —
служение…
— Другим людям, да.
— А профессия артиста может стать
служением? Сегодня много споров идет об этом в православной
среде.
— Верующему актеру не годится выходить на сцену — так я думал,
пока не узнал, что есть канонизированный в первых веках актер,
который пострадал за веру. Его имя — Ардалион.
— Он был актером, а потом за Христа
принял мученическую кончину, да? И причислен к лику святых?
— Мне так рассказали.
— Многие известные актеры воцерковились
уже в сознательном возрасте. А Вы в храм давно ходите?
— Я был еще школьником, помню как с мамой ходили в церковь
на Пасху. Интересно было.
Ночью идем в храм, а потом — Пасха.
Пасху справляли не афишируя, конечно, но у мамы всегда стол
в этот праздник был накрыт.
— Все герои Ваших ролей — положительны,
могут быть примером для кинозрителя…
— Это как смотреть. Особо положительного в том, что муж уходит
к другой, нет.
«Дама с собачкой» — помните? Современные женщины относятся
к поступку Гурова иначе, они запутались в жизни — поэтому
считают его романтичным и положительным.
А если их спросить: хотела бы ты быть женой вот этого дяди
из «Дамы с собачкой»?
Спросите-ка каждую. Осталась бы довольна подобным поступком
своего мужа?
— Конечно, нет. К сожалению, сейчас
довольно модно не связывать себя ответственностью. Конечно,
это не может не сказываться на рождаемости и здоровье детей.
Отец Дмитрий Смирнов говорит: «Если думать о судьбах мира,
то придешь в уныние», и все же, Алексей Владимирович, связан
ли успех государства с духовным развитием человека?
— Я думаю, культура важна. Оторвать веру от культуры невозможно.
Как бы на телевидении сегодня нам ни старались рассказывать,
вера от культуры неотделима.
В современной деревне друг друга все боятся — телевидения
насмотрелись.
А раньше совершенно незнакомый человек Вам говорил: «Здравствуйте!»
Извините меня, это — глубочайшая культура.
Ломоносов же с обозом рыбы из деревни пришел в столицу. Ну,
откуда он мог взяться, как?
Этот человек заложил основы образования в России, а пришел
с обозом рыбы.
И сегодня во Владимире первоклассники меньше делают ошибок
в сочинении, чем москвичи и знаете, почему?
Во Владимире там, где «О», говорят «О», а где «А», говорят
«А».
Им не надо долго соображать, они сразу пишут — корова, и говорят
— корова, а в Москве «карова».
Все телевидение из-за денег говорит как бы на не русском языке.
Дикторы торопятся, эфирное время стоит дорого, говорят быстро
и теряется мелодия языка.
Это очень плохо.
— Господь каждому человеку дает
таланты.
Нам важно правильно ими распорядиться, чтобы иметь добрые
плоды своего труда.
Вы известный и почитаемый актер. Как думаете, а Ваш талант
— от Бога?
— Театр — это моя судьба. Буквально на роду было написано.
Я родился у актера и актрисы Московского Художественного Театра.
Совсем молоденькие встретились мама Нина из Владимира и папа
Володя — из Москвы.
Жить им было негде. После моего рождения им дали комнатку,
такой маленький закуточек в производственном дворе МХАТа.
Ребенком я играл там, где сушатся костюмы, куда выносятся
декорации, где всё для сцены подготавливается.
Там ни одного постороннего человека не было и быть не могло,
потому что это «священная» часть театра. И вот там я родился.
Первое, что я видел в своей жизни: декорации, загримированных
актеров, которые в теплые дни гуляли, бегали во двор подышать
воздухом.
Мне тогда казалось, что все взрослые люди на свете работают
в этом театре.
Кроме мамы и папы в театре работали многие наши родственники,
поэтому фамилия Баталовых была очень популярна.
Но вот однажды Константин Станиславский произнес, что в театре
не должно быть актеров с одной фамилией, так как это путает
зрителя и непонятно, как писать на афише: Баталов — дворник,
князь Трубецкой — тоже Баталов? Правда, правда!
И по этой причине Батоловым был брат отца Николай — прекраснейший
актер и последователь Станиславского во всем, в мельчайших
деталях, папа был Аталов, мама была Ольшевская — так и оставалась
с девичьей фамилией.
Конечно, с самого детства я знал, что буду работать в театре.
Кем я в нем буду — другой вопрос, но что именно в театре —
вне всяких сомнений.
— Вы росли в страшное время, когда
человек не знал, что с ним будет на следующий день — посадят
ли в тюрьму или орден дадут.
— Сейчас Вы окажетесь в кругу совершенно негодных сталинскому
большевистскому режиму людей.
Я среди них вырос, и восхищаюсь ими — они у меня просто летают
в небе, это люди были совершенно невероятные.
— Актеры?
— Не только актеры. Когда уже мы переехали в первый писательский
дом, к нам приходил Юрий Карлович Олеша, я еще мальчиком был
и я обожал его, потому что он рассказывал нам сказки. Фантастически
талантливый человек, он не подходил советской власти.
Впрочем, и Достоевский им не подходил.
У библиотеки Ленина до последнего времени ведь не было памятника
Достоевскому, он не был угоден этим хамам.
И Чехов не подходил. Булгаков еле-еле…
— Среди гениальных, но гонимых в
те годы людей, которых Вы знали, были верующие?
— Многие наши актеры верующие. У Бориса Георгиевича Добронравова
в роду были священники.
Помню, врачи ему сказали, что больше он на сцену не выйдет.
А он им отрезал: буду играть!
Доиграл спектакль, вызвали скорую.
Приехали врачи и ужаснулись: «Это просто чудо, что мы успели,
Вам оставалось немного!»
И попросили его написать расписку, чтобы в случае его смерти
их не сослали в Сибирь. Он написал.
Это я Вам честно говорю в защиту актеров, все на моих глазах
было.
— Благочестие сегодня становится
редкой чертой характера.
Возможно ли современному актеру сохранить его?
— Если спросить сегодня о благочестии, окажется, что никто
толком не знает, что это такое.
Я себе представляю благочестием ответственность человека за
то, что он делает и что говорит, как относится к окружающему
миру.
Благочестивого человека видно везде.
И на работе, и на перроне вокзала он будет заметен.
Он по-особому с людьми себя ведет и это видно.
Благочестие теперь дефицитная черта, которая отличает людей.
Правда и то, что встречается она все реже и реже.
Я не говорю о верующих людях, потому что у них есть твердый
ориентир, сдерживающий их недостатки.
— Вы заметно переживаете, когда
Вам приходится говорить о людях, потерявших благочестие.
— Я рос всю жизнь среди людей неугодных, не подходящих власти.
Вместе с тем они были до того верны своему Отечеству — представить
себе нельзя!
Бог дал, я их видел близко и долго.
Когда власти понадобилось оплевать Анну Ахматову, было объявлено,
что она уехала за границу, как и «эти сволочи с Некрасовым».
И в Москве, и в Союзе людям была известна только эта версия:
«Ахматова — эмигрантка, убежала и там свои стихи пишет».
В это самое время она жила у нас на Ордынке.
Анна Андреевна была уже старенькая, кто-нибудь из нас ее обязательно
провожал, вел под руку.
На улице прохожие ее не узнавали, настолько все были убеждены,
что она — предатель, а они все «там» сидят!
Я Сталина не обвиняю, он действительно дикарь бездарный.
Помните, с чего он начал? С ограбления банка в Тбилиси.
Деньги сдали на партию и тогда Ленин понял, что Сталин «способный
мальчик».
Бог им судья. А про Анну Андреевну…
Военный Ленинград она и Зощенко покинули по приказу из Москвы.
Зощенко взяли и Шостаковича… из блокады вывезли.
Никому из гонителей в голову не пришло, что в первую войну,
тогда еще молодая женщина, Анна Андреевна написала: