Храм свт.Феодосія ЧернігівськогоХрам свт.Феодосія Чернігівського
тел. 066-996-2243
 
День за днем
Про важливе
Бібліотека
Недільна школа
Милосердя
Сервіси сайту
Главная >> Статьи >> Человек среди людей >> Последнее письмо-завещание Веры Миллионщиковой

Последнее письмо-завещание Веры Миллионщиковой

Вера Миллионщикова, главный врач Первого московского хосписа

 Читайте также:

На входе в Первый московский хоспис правила: «Мы работаем с живыми людьми, только они, скорее всего, умрут раньше нас» и
«Главное, что ты должен знать: ты знаешь очень мало».

«Это моя любимая заповедь, — говорит Вера Миллионщикова, главный врач Первого московского хосписа. — И еще заповедь, что хоспис — это комфортные условия и достойная жизнь до конца».

 

21 декабря в Москве умерла главный врач первого московского хосписа Вера Миллионщикова. Миллионщикова помогала неизлечимо больным людям, и создала 16 лет назад первый в стране хоспис, которым бессменно руководила до конца своей жизни.

Обозреватель "Новой газеты" Зоя Ерошок:

Дорогая Вера!

Ты часто повторяла: «Жить надо сегодня. Не у всех есть завтра».
Сорок дней назад завтра не стало у тебя.

Ты начинала с акушерства, а закончила хосписом.
Ты говорила: «Жизнь — путь к смерти».
Но на этом пути ты сама любила жизнь и только жизнь. Считала, что смерть — всегда страшно.

По понедельникам утром ты проводила в хосписе конференцию, где обсуждалось все: сколько больных в стационаре, кто умер, как это происходило, как пережили родственники, чем можно им помочь.
А потом кто-то из твоих сотрудников делал выступление — о психологии или о хосписном опыте на Западе или о чем-то немедицинском, ты любила в медицине именно немедицинское.

Вера Миллионщикова, главный врач Первого московского хосписаИ вот 20 декабря прошлого года, в очередной понедельник, как рассказывала мне твоя дочь Нюта(1), вы ехали на работу и дико застряли в пробке, и ты сказала Нюте:
«Ну ладно, сейчас позвоню, скажу, чтоб проводили конференцию без меня. Я написала текст. Но его нельзя комкать. В следующий раз прочту».

На следующее утро ты умерла.

Через неделю Нюта нашла этот текст. Сначала не хотела никому показывать.
Потом решила отдать его только мне. Сказала: «Мама вам доверяла».

Дорогая Вера!
Я все понимаю: ты готовила текст для конференции. Ты не собиралась умирать.
Ты очень хотела жить.
Но сегодня этот твой текст воспринимается как завещание.
Твое, Вера, завещание — хоспису. И не только хоспису.

И вот что еще. Ты, Вера, не очень умела хвалить.
Ты хвалила персонал, но чаще всего такой стратегической похвалой: вот надо похвалить, чтобы поддержать.
Но ругала ты очень хорошо, конструктивно.
И исключительно из-за запредельной ответственности и совестливости.
Сама ты по поводу своей ругани, знаю, переживала и хотела сразу после встречи этого Нового года собрать у себя в кабинете всех сотрудников и поговорить с ними только любовно, вот абсолютно не ругаючись.
Не успела. Но я думаю, они все равно знали, что ты их любишь.
Мы всегда знаем, когда нас любят.

Ну хватит предисловий, теперь — слово тебе, Вера.

«Горит огонь в очах у молодых людей,
Но льется свет из старческого ока.
Виктор Гюго

Я хочу рассказать вам, как мне сейчас трудно с вами работать.
Мне, которая создала этот хоспис и все, что его наполняет: от заповедей до их исполнения, до персонала, то есть всех вас.

Мне 68 лет, я болею, болею хроническим заболеванием, которое трудно лечится.

Мне очень трудно дается осознание того, что я не прежняя:
не могу слазить на чердак и выйти на крышу,
не могу взбежать или стремглав спуститься с лестницы,
не могу неожиданно нагрянуть в любое время суток в хоспис,
не могу сделать обход, чтобы показать вам, у кого из больных неудобно для него стоит тумбочка,
что лежит больной неудобно, что конъюнктивит у него, стоматит,
что кожа сухая и нужно не только его долить(2), но и два-три раза в день обработать кожу кремом для тела, которого нет в карманах халата каждого из вас,
что вы забываете причесывать больных по утрам и в течение дня и
что небритый мужчина — ваша промашка,
что вот здесь надо снять некротические массы с пролежня больше,
а что здесь лапарацентез(3) или торакоцентез(4) делать еще рано,
что вот это выслушиваемое ослабленное дыхание в нижних отделах — это завтра пневмония, и надо срочно длительно (весь день) поворачивать больного, делать с ним дыхательную гимнастику;
что необработанные ногти на руках и ногах — это ваша лень,
что запах от тела — это не от болезни и старости, а от того, что вы не помыли больного;
что сидящий рядом родственник пациента не используется вами как помощник, вы не смогли занять его трудом полезным и т.д.

На выездной службе — я не иду на контрольный визит, не отзваниваю родственникам.
Я рефлексирую, я физически не могу этого сделать и по возрасту, и по болезни.
И выходит, что в работе меня видели ну 10—12 человек из персонала, а все позже пришедшие должны или верить «старикам» на слово про былую Веру, или думать, что она просто «карась-идеалист», которая на конференциях только читает морали.
Справедливо? Нет.
Потому что среди вас есть достаточно людей, которые все это знают, но все ждут, что я стану прежней.
Не стану.
У меня другой этап жизни. Я не могу гореть — это противоестественно.
Я могу светить мягким долгим светом, зная, что у меня в хосписе есть ученики, помощники.
И когда мои помощники осознают это, как, кажется, осознаю я, хоспис останется на должной высоте.
А если не осознают — придут люди, которые не верят словам, не подкрепленным делами, — и хоспис преобразится: персонал будет все циничнее, лицемернее, лживее, корыстнее.
Ну какое-то время еще поживет по инерции на былой репутации и… кончится.
Этого не должно произойти.

Ничто в хосписе не должно кануть в Лету, уйти в никуда.
Вы должны понять, что моя роль теперь иная — я должна быть, а вы должны нести.
Любовь и добро. Что все, что сделано в хосписе, — не слова, это действие, дело.
И дело должно продолжаться.
Продолжаться естественно, искренне, с любовью, дружелюбно, с пониманием того, что все там будем и что в служении больному — наше будущее.
Как мы с ними, так и с нами будет.

Я приношу вам глубокую благодарность за радость сотрудничества, приношу всем, с кем работаю десятилетие или чуть меньше.

Я приношу свои извинения тем, которые не видели меня в работе раньше, а слышат только обращенные слова, не подкрепляемые делом.

Я хочу, чтобы вы на работу ходили с удовольствием, какой бы тяжелой она ни была.

Я хочу, чтобы с работы ушли все те (надеюсь, что их нет или их ничтожно мало), кто не верит хосписным заповедям и у кого слова расходятся с делом, кто циничен и считает, что все провозглашаемое мною в хосписе — пустые слова.

Я верю, что все, сказанное мною сегодня, не воспринимается вами как прощание или, не дай Бог, принятие моего поражения.
Я верю, что все, мною сказанное, — призыв к действию, к тому, чтобы в хоспис никогда не входили незваные гости — ложь, цинизм, лицемерие».

1 Нюта (Анна Федермессер) – младшая дочь Веры Миллионщиковой, президент Фонда помощи хосписам «Вера».
2 Долить — при обезвоживании ставить капельницу.
3 Лапароцентез — удаление жидкости из брюшной полости.
4 Торакоцентез — удаление жидкости из плевральной полости.

Твоя
Зоя Ерошок

О Московском Хосписе

Митрополит Сурожский АнтонийМолодые люди, которые ходят в первый московский хоспис добровольными помощниками, помогают ухаживать, приглашать священника, просили, чтобы Вы сказали для них два слова, благословение им прислали…

Я, может быть, прав или не прав, но мне кажется, что болезнь и страдание нам даны от Бога для того, чтобы нам освободиться от такой привязанности к жизни, которая нам не дала бы возможности глядеть в будущее.

Если бы все было так совершенно, то отойти от этого совершенства у нас не хватило бы духа.
А то “совершенство”, какое у нас есть на земле, так далеко от той полноты, которую мы можем получить в Боге.

И мне кажется, что людям, которые болеют долго, надо помочь в двух вещах.

Во-первых, в том, о чем я только что сказал: подумать о том, что меня Бог сейчас освобождает от плена, дает мне возможность не привязываться к жизни, которая так мучительна, болезненна, и глядеть в другую сторону, в сторону, где больше не будет ни боли, ни страдания, ни страха, и где распахнется дверь и я окажусь перед лицом Самого Спасителя Христа, Который Сам через все это прошел, Который вошел доброй волей Своей в жизнь, где царствует и смерть, и страдание, и потеря Бога, и Который вернулся в нее, как бы взяв на Себя всю нашу человеческую природу и смертность — путем смерти, как бы нам сказав: это единственный путь, который вас высвобождает из всего того, что вас делает пленниками, рабами. Это одно.

А второе, что мне кажется очень важно, — это то, что когда мы тяжело болеем или идем к смерти, люди вокруг нас о нас заботятся, и часто болеющий человек как бы болеет душой о том, что он стал обузой для других.
Вот в этом болеющего человека надо разубедить. Он не стал обузой.
Он дал каким-то людям счастье возможностью проявить свою любовь, свою человечность, быть спутником через последний период жизни в вечность для человека.

Мне кажется, это очень важно, потому что часто болящие именно мучаются тем, что они обузой стали.
Их надо научить тому, что пока они были здоровы, крепки, они заботились о других, помогали им, не обязательно в болезни, просто в жизни; и теперь они могут от этих людей получить ту любовь, которую они посеяли в их душах, и дать им возможность показать свою любовь и свою благодарность.
Когда мы отказываемся во время болезни от помощи других, мы их лишаем величайшего счастья — долюбить нас до конца.
Это не обязательно наши родные. Это всякий человек, который отзывается на нас.

Я думаю, что если тот, кто заботится об умирающем, мог бы воспринимать то, что происходит с ним, просто сидеть рядом с ним и не вносить ничего самому, а только быть самому прозрачным, безмолвным, как можно более глубоким, то он, вероятно, увидел бы, как этот человек сначала слеп к вечности, как бы закрыт от вечности своей плотью, своей телесностью, своей человечностью.

Постепенно это делается более прозрачным, и он начинает видеть другой мир.
Сначала, я думаю, темный мир, а затем вдруг свет вечности.

Я это раз пережил с одним человеком, со старушкой, с которой меня просили сидеть, пока она умирает. Было так явственно, что сначала она отчалила от временной, телесной, общественной жизни (она очень была погружена в общественную жизнь.
Ей было 98 лет, и она из глубин своей постели занималась своими коммерческими предприятиями).
А потом постепенно это отошло, и вдруг она увидела темный мир, бесовский мир.
И в этот мир вошел свет Божий, и весь этот бесовский мир разлетелся, и она вошла в вечность.
Я этого не могу забыть.
Я тогда был молод, был студентом медицинского факультета первого или второго курса, и это у меня осталось.

Поэтому те молодые люди, которые ухаживают за больными, кроме того, что они дают больному возможность с благодарностью и открытостью принимать любовь, которая им дается — это очень важно — могут с ними сидеть в момент, когда больной уже не может никаким образом им сказать о том, что он сейчас видит или чувствует, но знать, что сейчас совершается переход: я с ним буду в это время, во время перехода.

8 июня 2000 г.

Митрополит Антоний Сурожский



Обсуждение статьи:
   Вероника 21.12.2012 19:41:
Царствия ей Небесного. А нам остается уповать на то , что её дело не только не прервётся. а появятся десятки таких хосписов и тысячи продолжателей её дела , сотни благотворителей.Очень,что так преждевременно уходят такие люди,она была настоящим Человеком.
   Инна/Киев 19.03.2011 17:02:
А по-моему, оно очень полно, даже переполнено) Спаси Господи душу Веры во Царствии своем!
   Юлия 11.03.2011 08:40:
А разве слова - главное? Может, я ошибаюсь, но своей жизнью Вера исполняла закон Христов - носила тяготы других, причем тех, кто слабее всех, кто государству не нужен, а иногда и семье... Служила боли, горю... Видеть, что у чужого тебе человека тумбочка не так, или кожа сухая, или еще сотни мелочей - это больше слов.
Упокой, Господи, душу рабы Твоей Веры и прости ей вся прегрешения вольныя и невольныя и даруй ей Царствие Небесное!
Пресвятая Богородица, моли спастися души ея!
   Р.Б. Инна 10.03.2011 21:13:
и ни слова о БОГЕ в ее завещании.у меня пустота от прочитанного. потомучто оно пусто
   владимир 08.02.2011 20:01:
Я счастлив,что есть такие люди,как Вера




Святителю отче наш, Феодосіє, моли Бога за нас!
 Последнее письмо-завещание Веры Миллионщиковой | Храм святителя Феодосія Чернігівського
© 2009-2023 Храм свт.Феодосія Чернігівського
(03179 Київ, вул. Чорнобильська, 2. тел. +38 066-996-2243)

За благословінням Блаженішого Володимира, Митрополита Київського і Всієї України.

Головний редактор - протоієрей Олександр Білокур , Головний редактор - Олена Блайвас, Технічний редактор - Олександр Перехрестенко


Відвідувачей на сайті: 34