Записки человека в инвалидной коляске «Господь ничего не попускает просто так. Если б я не разбился, может быть, я бы не пришел к Богу», — говорит Владимир Крупенников. Больше двадцати лет назад во время службы в армии он сорвался с высоты и сломал позвоночник. Спасаться, конечно, можно и в четырех стенах, но у Владимира жизнь складывается по-другому: он совершил восхождение на Эльбрус и Казбек, переход через Альпы, экспедиции в Заполярье и на Камчатку, завоевал титул чемпиона мира по армрестлингу среди здоровых людей. Он признается, что спорт никогда не играл главной роли в его жизни. А что же играло?..

***

До травмы никакой духовной жизни у меня не было: я вырос в неверующей семье, сам был атеистом, комсомольцем, о Боге никогда и не задумывался, рассуждал в духе своего времени.
Хотя негативного отношения к православию у меня никогда не было.
Во-первых, потому что я всегда себя осознавал русским человеком и понимал, что христианство, православие неразрывно связано с русской историей.
А во-вторых, видимо, в мое сознание глубоко запала история из моего детства...
У моей покойной бабушки была глубоко верующая соседка, довольно старенькая.
Однажды она пришла к нам в гости, и бабушка мне, ребенку, школьнику, шепотом говорила: «Вот, она в Бога верит».
А я очень удивлялся: «Ну как же так? Нас же учат в школе, что Бога нет!»
И я, издеваясь, стал говорить той соседке: «А Бога нет! Бога нет! Бога нет!»
Она спокойно к этому отнеслась, но после ее ухода бабушка мне сказала:

«Внучок, ты так больше не говори. Ты знаешь, мы все говорим сейчас, что Бога нет.
А когда умираем, все Боженьку вспоминаем и просим: «Господи, помилуй!»

***

Мои поиски начались с восточной мистики — поскольку я занимался восточными единоборствами, меня стало интересовать, в первую очередь, дыхание цигун, ушу, медитация.
Они меня, как спортсмена, привлекали умением концентрироваться и владеть свои телом.
Да и мода на Восток пошла — самое начало 90-х годов, в Россию хлынули всякие колдуны, экстрасенсы, гуру...
Почему меня все это так заинтересовало?
Потому же, почему Ева съела запретный плод: «Будете как боги» — вот был главный соблазн.
То есть желание приобрести сверхспособности, недоступные другим людям.
К экстрасенсам я, естественно, ходил за выздоровлением.
Но параллельно думал: «А может, я тоже так смогу, как они?» Ну, такой вот бред...
И, кроме того, я тогда был совсем молодой, и меня, как и всякого ребенка, всегда интересовала фантастика, мистика, какие-то сказки.
Поэтому все, что было связано с непознанным, непонятным миром — вроде «летающих тарелок», всяких сверхспособностей человека — меня интересовало.
Так я стал читать литературу, углубляться в эту тему...

Владимир Крупенников на горе Казбек, 1995 год

***

Крестился я, еще будучи в самой пучине моих оккультных переживаний. Уговорила мама.
После того как я разбился, она, в прошлом атеистка, сама покрестилась, а потом и мне стала говорить: «Давай покрестимся».
Крещение мной воспринималось как сакральный, мистический обряд, и я до конца не понимал: нужно ли его совершать или нет, поможет оно развитию каких-то сверхспособностей или, наоборот, помешает?
Но все-таки пошел.
Во время таинства я очень смутно понимал, что со мной происходит.
Но очень хорошо запомнил, когда священник спросил:

«Отрицаешься ли ты сатаны?»

«Ну, хорошо, раз вопрос стоит ребром, пусть будет так: отрекаюсь».

***

То, что мой единственный путь — христианство, православие, я осознал в один миг.
Однажды в санатории знакомый дал мне книгу иеромонаха Серафима Роуза «Православие и религии будущего»: о православном взгляде на секты, восточные культы и практики.
К моменту, когда эта книга оказалась у меня в руках, я уже понимал — что-то в восточной духовности (в том виде, в котором с ней встретился я) не так, все эти гуру, маги и чародеи либо фантазеры и мошенники, либо просто больные люди.
Сейчас бы я сказал — одержимые.

Так вот, я прочитал книгу отца Серафима и сразу понял, что могу быть только православным.
Как-то все по полочкам в голове разложилось — вся накопленная информация о духовном мире.
Еще, помню, подумал:

«Я — русский человек, у меня православные предки, чего я всякой ерундой занимаюсь? Чего я ищу? Вот же оно!»

***

Храм Вознесения Господня на Гороховом поле.
Он был совершенно разрушенный, огромный, очень сильно пострадавший в советское время.
Находится он рядом с Институтом физкультуры, где я занимался. И однажды я в этот храм зашел.
Там не было вообще ничего: висела чуть ли не единственная икона — Серафима Саровского, стоял иконостас из фанеры, алтарь, и — никого из людей...
Один только священник — отец Василий. Таким образом Господь меня привел к моему духовнику!
И так душа у меня к этому храму легла — может, из-за его разрушенности, малолюдства — что я там и остался. Сейчас он восстановлен стараниями священников и прихожан.
В этом храме, кстати, мы и с женой познакомились и венчались тоже там.
Там же у нас появился второй духовник — отец Сергий.

***

О том, чтобы Бог послал мне жену, я, конечно, молился, боялся остаться один.
Долго молился и надеялся, хотя мне уже больше 30 лет было.
И вот в один прекрасный день после вечерней праздничной службы отец Василий вывел на амвон молоденькую девушку и сказал:

«Прихожане, есть такая-то проблема, девочке-студентке надо помочь. Кто может, помогите».

«Чего я думаю?! Только недавно отец Василий помог мне своей молитвой в похожей ситуации, теперь он просит, а у меня есть возможность помочь человеку — чего тут думать?»

Сплав по реке Быстрая. Камчатка, 2006

***

Я не считаю, что все инвалиды обязательно должны стремиться к каким-то неимоверным достижениям, экстриму, профессионально спортом заниматься. Самореализоваться можно и по-другому. Кого-то устраивает сидеть дома и ничего не делать — не потому, что нет возможности, просто им не хочется. Я могу понять тех, кто неактивен, и если с христианской точки зрения к этому подходить, спасаться можно и в четырех стенах. Но я так не смог бы. Я поднимался в горы, ставил рекорды, ходил в экспедиции не для того, чтоб кому-то что-то доказать. Просто у меня есть такая потребность — в насыщенной, интересной жизни — и по-другому я бы не мог.

***

Меня очень серьезно морально поддерживал тот факт, что я, инвалид, входил в обычную сборную по армрестлингу и выиграл чемпионат мира.
Основная проблема для меня заключалась в том, что здоровые борются стоя — пришлось научиться держать равновесие на костылях.
Одной рукой за стол держался, другой — за соперника!
Я был лишен возможности делать рывки ногами, спиной, как здоровые спортсмены делают.
Были и преимущества: за счет того, что у меня сильно похудели ноги, я по габаритам попадал в весовую категорию немножко пониже.
Спорное, конечно, преимущество, но хоть такое!
Однако выступление в обычной сборной самоцелью не было.
Хотя спорт мне очень помог реабилитироваться, я никогда не ставил его во главу угла своей жизни.

***

Камчатка мне запомнилась больше всего — и по красоте, и по динамике маршрута это был необыкновенный поход, самый лучший.
Камчатка — это бурные реки, сплошные пороги, по которым тебя несет со страшной скоростью — адреналин такой!
И маршрут был очень сложный даже для здорового человека.

Плывешь на рафте через бурлящие пороги и думаешь:

«Как же мне повезло! Не каждый здоровый себе такое позволить может!»

***

Мне как-то не по себе, когда говорят, что я герой, пример для подражания.
Но, с другой стороны, мне хотелось показать таким же, как я, людям, что жить можно очень насыщенно, быть счастливым и в инвалидной коляске, и с какой-то серьезной болезнью.
Для этого и существует телепередача «Фактор жизни» на канале ТВЦ, которую я веду — мы стараемся давать положительные примеры, которые позволили бы людям не падать духом.
Главное — не отчаиваться!
Передача выходит далеко не в прайм-тайм — в 7.55 утра по воскресеньям — но мы нашли выход из этой ситуации: вместе с коллегой, обездвиженным парнем, сделали сайт inva.tv, где выкладываются записи наших передач, полные, не урезанные, интервью, а также съемки из наших экспедиций и вообще все передачи, посвященные инвалидам.

***

К сожалению, у нас в стране менталитет старый: инвалид — значит никчемный попрошайка, который сидит на шее у государства.
А целенаправленной, системной информационной программы слома этого ментального барьера нет.
Увы, с каждым годом государственная политика в отношении инвалидов меняется в худшую сторону, хотя декларируется обратное.
На деле мы лишаемся то одних, то других льгот, то одних, то других преимуществ…
В этом смысле Запад нас очень сильно обогнал.

Посмотрите, американцы сняли очередной голливудский боевик «Аватар».
Но как они там инвалида представили!
Он сам управляется, на коляске, с оружием, ему никто не помогает.
Он еще на коляске с кем-то драться пытался!
То есть нормально представили человека, так, как есть, как должно быть в жизни.
У нас на сайте inva.tv есть ролик — запись с камеры наблюдения в каком-то американском супермаркете. Зашел в продуктовый магазин хулиган и стал грабить продавщицу.
Рядом оказался парень на коляске, на которого грабитель вообще внимания не обратил; подъехал сзади, схватил этого преступника, вцепился ему в горло, завалил его, начал с ним драться.
И пока тот от него как-то пытался освободиться, прибежали другие люди и навели порядок.
Но первое движение — человека в инвалидной коляске.
И это нормально.

***

Под лежачий камень вода не течет.
Я думаю, Господь всегда хочет во всем нашего участия.
Может быть, первый шаг будет от Бога, какой-то первый импульс, но нашей работы это никак не отменяет.
Сам по себе человек настолько слаб, что даже от малейшего греха без помощи Божьей избавиться не может.
Я в свое время бросил курить, не будучи верующим, — это можно сделать на силе воли.
А попробуйте сами избавиться от какого-то духовного греха, на одной силе воли: от злости, ненависти, раздражительности, гневливости.
Здесь — только желание человека избавиться, его молитвы к Богу и помощь Божья.

С женой Ириной. Фото Владимира Ештокина

***

Иногда говорят, вера — это проявление слабости человека, пытающегося уйти от реальности.

Я считаю, что сама история эту логику опровергает: вспомните Александра Невского, мучеников за веру, подвижников — это что, слабые люди?!
Наоборот, по-настоящему верующие люди намного сильнее неверующих, потому что они постоянно умножают свои силы.
Ведь на самом деле самый большой труд — это труд молитвы, труд перемены ума, борьбы со своими «любимыми» грехами.
Я думаю, самые сильные духом люди — христиане.
Жизнь это подтверждает.
Например, у нас есть друг, Валера, лежачий инвалид, но какой же он жизнерадостный!
Валера в свое время служил в силовых структурах, и его товарищ, перезаряжая пистолет, случайно выстрелил ему в позвоночник.
Парень он одинокий, родителей у него нет, у брата — своя семья, так что Валера живет один.
Лежит, не встает.
Но, несмотря ни на что, он по-настоящему, по-христиански счастлив: всегда умиротворенный и радостный.
Да еще и своих здоровых друзей из депрессии периодически выводит!

Еще меня поразил покойный Саша Стронин.
Мы познакомились за полгода до его смерти и как-то неожиданно быстро сдружились, почти каждый день созванивались.
Какое-то поразительное смирение в нем было.
Я иногда звонил ему, что называется, «на взводе»: «Ты представляешь, Саш, вот то-то и то-то произошло!»
А он всегда умел успокоить, умиротворить, не давал мне принимать решение сгоряча.
Это человек удивительного терпения, жизненной стойкости, очень светлый человек.

***

Когда вера становится образом жизни, ты просто уже без нее не можешь.
Самое страшное ощущение, когда начинаешь эту связь с Богом терять, когда заботы, дела тебя затягивают.
Я по себе знаю, что если месяц не причащаюсь, то мне становится плохо.
А препятствие на пути в Церковь всегда одно — это нежелание отказываться от своих любимых грешков.

***

Обычно говорят, что этот святой вот для этих, тот святой — вот для тех; военные выбирают себе в покровители Георгия Победоносца, значит и ты, дескать, должен.
Мне кажется, в этом есть определенная доля язычества.
Мой любимый святой — преподобный Серафим Саровский, потому что мне очень понравилось в Дивеево, это для меня очень родное, близкое место.

И еще — Николай-чудотворец.
В честь этого святого освящен один из приделов храма, куда я хожу.
И так вышло, что я попал на освящение: как-то раз зашел после тренировки в храм, просто так, на минуту, а начиналось освящение придела, я и остался.
А говорят, когда освящается придел в честь святого, в этом момент там присутствует сам святой…
В этом же приделе мы познакомились с Иришкой, там же венчались.

***

Каждый год на Крещение я обязательно окунаюсь в прорубь.
Самое тяжелое — потом одеться.
Неудобно, коляска очень сильно остывает, окунулся, вылез, но вылез-то мокрый, и ты к этой коляске просто примерзаешь.
Пока оденешься... Это момент самый тяжелый. А окунуться не тяжко — вода-то теплее, чем воздух!

***

Я люблю сам в паломничества ездить, с семьей.
Но, честно говоря, не очень понимаю погоню за чудесами, за святынями: там замироточило, там кто-то исцелился — надо, мол, ехать!
Мне хорошо в Дивеево — и я езжу в Дивеево, купаюсь в источнике, хожу на службы.
Господь всегда сам укажет, где тебе надо побывать, Он все так организует, что ты обязательно попадешь туда.
В Греции мы с женой взяли напрокат машину, и получилась паломническая поездка — объездили все монастыри, хотя ехали отдыхать.
А поскольку там ручного управления нет, пришлось уговорить жену сесть за руль — это в чужой-то стране, по горным греческим серпантинам!
Вот, скоро надеемся поехать в Иерусалим.

***

У меня есть друг.
Когда он вернулся из госпиталя на коляске, ему жена сказала: «Еще раз сюда приедешь — кипятком оболью».
Бывает и так. От меня друзья и семья никогда не отворачивались — наоборот!

Я очень благодарен Богу за то, что он мне дал таких друзей.
Когда я разбился, они очень здорово поддержали меня, всегда были со мной, у нас всегда был полный дом гостей.
Друзья не давали мне «закисать», брали с собой на все дни рождения; мы вместе смотрели фильмы, вместе ездили в походы, на природу, на рыбалку, где нужно, они меня на руках переносили, помогали.

Я бесконечно благодарен родителям, которые сделали для меня все, что возможно и невозможно!
В те первые годы после травмы я морально не сломался именно благодаря им.
Они помогали до момента моей женитьбы, как могли, чем могли, но вместе с тем очень разумно: не «перебарщивая» с помощью, чтобы я не перестал что-либо самостоятельно делать.
И это очень правильно.
Лучше недодать помощи, чем «переборщить» с ней.
Потому что когда человеку чуть-чуть помощи недодаешь, у него появляется стремление самому из этой ситуации как-то выкарабкиваться.
Так что к пережившему травму или болезнь надо стараться относиться так же, как относились до этого.

В экспедиции на Камчатку. Владимир Крупенников и Игорь Ушаков, 2006

***

Изменилось ли мое отношение к людям?
Это самый тяжелый, на самом деле, вопрос.
Я очень благодарен Богу за то, что он мне посылает очень добрых и хороших людей.
И понимаю, что для чистого все чисто.
Но если я скажу, что считаю всех людей добрыми, то я слукавлю.

Я думаю, что некоторые люди равнодушны к проблемам инвалидов или относятся к нам как к людям третьего сорта, потому что не понимают: нечто подобное может случиться абсолютно с любым человеком.

Например, Сергея Истомина, с которым мы ходили на Эльбрус, выбросили, кажется, с 8-го этажа — ему ампутировали ноги.
А Юра Шаповалов, тоже напарник по восхождению, много лет назад поскользнулся у подъезда, упал и сломал позвоночник.
Еще один мой компаньон по экспедиции пострадал во время землетрясения в Армении: упавшая балка размозжила ему позвоночник, он чудом выжил.
Никто не застрахован.
Но Господь такие серьезные испытания, конечно, просто так не посылает.

***

Господь из всех тяжелых ситуаций выводит, не оставляет тебя один на один с трудностями.
Столько удивительного и замечательного было в моей жизни — тут волей-неволей задумываешься и чувствуешь руку Божью, которая тебя ведет!
Я, к сожалению, частенько поддаюсь паническим настроениям: «А! Что-то будет не так, что-то случится!»
А вся прожитая жизнь говорит об обратном.
О том, что Господь каждый раз устраивает всё наилучшим образом.
Поэтому я без лукавства или преувеличения хочу сказать: слава Богу за всё!

Фото из архива Владимира Крупенникова

К началу страницы