Второй удел Матери Божией.
Святая гора Афон…

Совсем недавно, в ноябре, настоятель нашего храма, о. Александр, священники о. Василий и о. Сергий, прихожане Евгений Галуненко и Евгений Рябинин побывали на Святом Афоне. Паломническую группу возглавлял архиепископ Полтавский Филипп, в состав её входили известные политические и хозяйственные деятели, депутаты.

 Первые слова, которые буквально вырвались из батюшек, были: «Как хорошо там, где женщин нет! Тишина, никаких разговоров, суеты, шуршания кульками, хождения туда-сюда! Все стоят и молятся, ни на что не отвлекаясь!»
И совсем непросто было вызвать их на разговор.
Конечно, понятно: какими словами опишешь действие Духа Святаго?
Или реальное ощущение присутствия Божией Матери?

И всё-таки первым «проговорился» отец Василий.
Он спешил на Крещение, но поделился сокровенными впечатлениями.
За что ему низкий поклон.
О. Василий сказал, что на Афоне (это его второе паломничество) поражает то, что благодать во время совершения Литургии ощущается физически, подобно тому, как она ощущается при священническом рукоположении.
Нет блудных помыслов, причём отмечали это все – священники, мирян, воцерковлённые, невоцерковлённые, «крутые». Просто об этом не думаешь.

Время будто растягивается, очень много успеваешь сделать за день.
И большое расстояние при путешествии, например, из одного монастыря в другой, преодолеваешь пешком очень быстро.
При сне ночью пару часа + час после Литургии усталости нет совсем.

На Афоне учатся слушать. Как мы здесь, в миру, учимся говорить.
Часто там бывает так, что думаешь о чём-то, навстречу идёт совсем незнакомый монах – и отвечает на твои мысли.

Отец Александр, в конце концов, тоже немного рассказал о поездке.
Вот его отдельные краткие зарисовки.

«Побывали в пяти монастырях. Жили в русском Пантелеимоновском.
Обе ночи служили  (на церковнославянском) Литургии.
В группе были очень обеспеченные люди, депутаты, бывшие сотрудники администрации президента. Приехали сюда, привезли подарки.
Служба закончилась, говорят: «На послушание».
И ничего: в костюмах от Версаччи столы вытирают после монахов, картошку чистят.
Говорят: «Никогда не думали, что мы тоже можем быть православными».

 У них монахи там не смотрят – кто ты, что ты, для них ты паломник.
А паломник – так давай на послушание: траву собирать, лес валить, рыбу ловить.

Я не мог представить, что они будут есть то, что давали: каша там, трава какая-то, очень просто и не очень вкусно. В субботу дали рыбу, кашку какую-то типа овсянки сладкую…
Но это оказались очень смиренные люди. Потому что они делают всё это не на публику.
Ехали, сидел со мной рядышком г-н Х., скромный, в курточке серенькой».

«Сопровождал нас чрезвычайный посол Украины в Греции, очень смиренный человек, верующий. Сам византолог, раньше был консулом в Израиле, точнее, в Палестине. Жил в Иерусалиме».

На вопрос, были ли ожидания чего-то перед поездкой, батюшка ответил:
«Нет. У меня был страх. Страх из-за глаз, потому что там нет электричества, и вот в 00.30, по-нашему в пол седьмого вечера (Афон живёт по своему времени, разница с нашим 6 часов), свет выключается везде: в номерах, в храмах. Меня все водили. Свет – солнечные батареи стоят. У меня была проблема из-за глаз, хорошо, что я взял фонарь. Потому что ничего не видно, особенно в храме. Непривычно для меня было в темноте литургию служить. Пугала меня такая проблема. А молишься – всё нормально. Был же опыт ночных служб постоянных».

«Спать ложатся около семи вечера по-нашему, а около часа ночи (у них считается 7 часов утра) будят: стучат. Распорядок дня  такой: полунощница, утреня, часы, литургия – с утра, заканчивается к семи утра по-нашему, по-афонски это час дня. Идут обедать. Потом послушания у них.
Что едят? Суп, овощи, картошку, кашу гречневую без ничего, соления: помидоры, маслины. Маслины – всегда. Была ещё вермишель с рыбой, как по-флотски, каша овсянка, только сладкая, с мёдом или сахаром.
Всё, что нужно для строительства, на Афон привозят. Они в этом смысле зависят от спонсоров. Какие-то огороды есть, кое-что они выращивают для пропитания: яблоки, маслины, оливковое масло своё. Рыбу ловят». 

«В келлиях мы не были, а гостиница довольно-таки приличная. Хорошая, добротная дубовая мебель, красивая».

Спрашиваю батюшку: «Наверняка Вы знали об Афоне много, были ли у Вас представления какие-то? Что-то сбылось, что-то совпало, что-то не совпало?»

 «Всё сбылось. Самое удивительное было, знаешь, как дети удивляются, когда ты видишь то, о чём знаешь.
Что у меня было. У меня было большое впечатление детства, когда я видел живых артистов, вот, например, на улицах в Киеве я встречал Константина Степанкова. Я шёл за ним по улице и всем говорил: «А вы знаете, что это Степанков, артист, который играл в фильме Ковпака?!» Или, например, когда я видел живого Амосова, я его встречал и шёл какое-то время за ним. Это чисто человеческое, когда легенда становится реальностью.
Как когда ты видишь икону Иверскую с пробитым вот здесь местом, где запёкшаяся кровь, она тёмная такая, и эта вывороченная часть, когда копьё вынимали.

А «Отрада и утешение» была настенной росписью, фреской.
И монахи в Ватопедском монастыре такие стали ленивые, такие какие-то неключимые, что благодать и милость Божию потеряли. Пираты на них напали, попытались всё забрать, и Богородица начала что-то говорить им, хотела предупредить, а Христос стал закрывать Её рот. И они увидели, что руки были сначала в одном положении, а потом раз – рука поймала ручку Христа, и это отразилось на иконе.

Но меня больше поразила икона Закланная. Главная икона в Ватопедском монастыре, перед входом в трапезную. Один монах нерадивый всё время опаздывал, ему всё время делали замечания. И как-то раз сказали: «Всё, ещё раз опоздаешь – уходи отсюда». А он нёс какое-то послушание, поэтому опаздывал. И вот он на Божию Матерь обиделся, ударил икону ножом. И кровь пошла из той раны. Он после этого раскаялся, епитимию нёс, а потом всегда стоял возле этой иконы и молился. Никуда не уходил.

На Афоне есть традиция захоронения: выкапывают кости усопшего каждый год до трёх лет, и если кости не истлели, а череп не побелел, –  выбрасывают. У них считается наоборот, не как у нас. И вот раскопали могилу этого монаха, что нанёс удар – все кости прах, одна рука только нетленная. Монахи положили её в коробку и поставили на полки. Достают – на, возьми, подержи. Такая потемневшая, почерневшая нетленная рука. Но, конечно, не прикладываются, это как напоминание о том, что этой рукой он ударил икону Божией Матери».