Память листает страницы прошлого, стирает боль и остроту.
Но если мы хотим оставаться людьми – творениями Божиими, мы должны очищаться от истерического стремления к удобству, богатству, неучастию в жизни ближнего и иногда мысленно возвращаться к не такому уж далёкому прошлому.

Ста лет ещё не прошло, когда была запущена колоссальная система истребления людей – концентрационные лагеря.
В гитлеровской Германии первым был лагерь в баварском городке Дахау.
Именно там была отработана система истребления.

Концлагеря строили не бандиты, сумасшедшие или садисты, это были по большей части разумные люди, но зашедшие слишком далеко в рациональных выводах, позволившие себе самостоятельно определять ценность других людей.
Это были в числе прочих и учёные-медики высшей квалификации, полагавшие, что ради пользы всего человечества вполне оправдано уничтожить сколько-то тысяч каких-то там человек, проводя на них смертельные опыты.

Но таков уж закон человеческой природы, что, начиная самостоятельно познавать и своими силами устанавливать, что есть добро, а что зло, люди переходят в стан абсолютного зла: они приносят миру страдания, горе, смерть, боль.

KZ-Dachau – памятник и напоминание о том, что бывает, когда человеческий разум становится гегемоном вселенной, когда люди берутся кроить весь мир по собственной мерке.
Но не только в этом: Дахау помнит не только смерть, но и воскресение.

Американские войска вошли в концлагерь 29 апреля 1945 года, было Вербное воскресенье, а 6 мая праздновали Пасху, в тот год Пасха совпала с празднованием памяти Георгия Победоносца.
Об этом пасхальном времени в Дахау вспоминает Г. А. Рар:

«Среди заключенных находились православные священники , диаконы и монахи со Святой Горы Афон.
Но не было ни облачений, ни каких-либо книг, икон, свечей, просфор, вина...
Нашелся весьма изобретательный выход из положения...
Были взяты холстинные полотенца из больницы наших бывших SS-совских надзирателей.
Когда два полотенца сшивали вместе по длине, они образовывали собой епитрахиль, а когда их сшивали вместе по концам, получался орарь.
Красные кресты, первоначально предназначенные для ношения медицинским персоналом SS-совской охраны, были прикреплены к полотняным облачениям».

Служили в бараке для духовенства, в нем был уголок, который католическому духовенству было позволено использовать для богослужений.

«Кроме деревянного стола и списка иконы Ченстоховской Божией Матери, висевшей на стене над столом, часовенка была совершенна пустой».

  «За всю историю Православной Церкви, вероятно, не было такого пасхального Богослужения, как в Дахау в 1945 году. Греческие и сербские священники и сербский диакон облачились в самодельные «ризы», которые они надели на серо-голубые полосатые одежды заключенных.
Затем они начали песнопения, переходя с греческого на церковно-славянский, а затем снова на греческий.
Пасхальный канон, пасхальные стихиры - все пелось наизусть.
Евангелие – «В начале было Слово» – также по памяти.
И, наконец, Слово св. Иоанна Златоуста – тоже по памяти.
Молодой греческий монах-святогорец встал перед нами и произнес его с таким проникновенным энтузиазмом, что мы его никогда не забудем до конца нашей жизни.
Казалось, что сам Иоанн Златоуст говорил через него к нам и также ко всему остальному миру!»

И сегодня в Дахау проходят православные богослужения, в деревянной часовне в честь Воскресения Христова: чудная часовня, с замечательными иконами, на живописной лужайке, недалеко от крематория, к югу от основной территории лагеря.

(По статье священника Николая Солодова)