Горожанам, особенно из мегаполисов, каковым становится, увы, и наш ещё совсем недавно нежный и уютный Киев, наверное, невдомёк, что до сих пор существуют практически нетронутые цивилизацией укромные местечки.
Где воды сливаются с небом, где воздух чист и тишина звенящая, где крупная рыба плещется у берега, а птицы своим стройным хором славят Творца.
Но такие уголки есть, стоит только совсем недалеко отъехать от города.
В нашем случае – всего на 20 км от западно-русского славного Пскова.
Это берега Псковского озера и три острова, что в пяти километрах от «материка».

Острова были заселены давно и носили имена  Талабск, Талабенец и Верхний. Александровский посад – так стали называть Талабские острова при Александре I, так они назывались  вплоть до 1917 года.
Отсюда, с Талабских островов Псковского озера, Петр Великий собирал корабельных мастеров для строительства русской флотилии.

После революции острова Талабск и Верхний были переименованы в честь революционеров И. Залита и И. Белова.
Вот на остров Залит в гости к почившему 15 лет назад старцу протоиерею Николаю Гурьянову мы и держали путь.
Погрузившись на катерок «Талабский», мы отчалили и пошли по мелкому узкому заливу меж зарослей уже по-осеннему потемневшего камыша к большой воде озера.
Приближавшиеся острова, казалось, возникают как остров царевича Гвидона из сказки А.С.Пушкина.
Зелёный холмик с высокой белой колокольней среди сребристо-голубой водной глади постепенно превратился в своеобразный каравай: так тесно друг ко дружке стоят на нём крохотные домики без привычных нашему глазу садов и огородов.

Деревьев на острове практически нет, разве что на кладбище, где почивает о. Николай. 
Остров очень маленький. Стоишь посреди улицы – справа вода, слева тоже уже вода озера.
В длину он 1,5 км, в ширину – до 600 м, площадь всего 0,62 км².

В летние месяцы связь с берегом на катерах и лодках, зимой – по льду на машинах, а в весеннюю и осеннюю распутицу – никакая.
Вертолёт сбрасывает на остров почту и продукты. Зимовать остаётся чуть более 100 человек.
Но есть 2 магазина и даже 9-летняя школа. В ней учатся 10 учащихся, преподают 4 учителя.

«Чем вы здесь зимой занимаетесь?» – спросила я у капитана катера.
«Рыбу ловим. Что же тут ещё можно делать!» – улыбнулся он в ответ.
И продолжил рассказ.
«На острове Белова – он третий от берега – всего 20 человек живёт. И тоже церковь есть, и батюшка свой есть и служит регулярно».

Невероятная тонкая игра цвета и света в воде и небе отвлекала меня от разговора.
Казалось, переливается жемчужная ткань.
А рядом бежала другая вода – коричневая, будто маслянистая, с желтоватой пеной.
И было удивительно, что катер не увязает в ней, а уверенно приближается к берегу.

Сойдя с трапа, по немощёной улице пошли к храму святителя Николая, в котором с 1958 по 2002 год настоятельствовал о. Николай.
Там нас приветил священник, сменивший о. Николая: игумен Паисий, постриженик.

Батюшка рассказал нам о храме, о трудах по его восстановлению, об отце Николае, которого он знал, о его дивном духовном зрении.
«Вот ты и заменишь этот дырявый пол на новый!» – вдруг сообщил отец Николай совсем ещё молодому о. Паисию.
«Да ты что, отец! Куда мне осилить!»
Ан так и сталось, и заменить пришлось, и осилил – уже после смерти старца.

Мы помолились у иконы Божией Матери Смоленская, которую здесь называют «Благодатное Небо», приложились к бережно хранимому облачению о. Николая и, обещая вернуться на трапезу, отправились на могилку старца и в его домик.
На кладбищенских вратах – голуби.
И на зелёном домике батюшки, что ровно против  этих врат – тоже голуби, много-много.

Всем было очень жаль, что недолгий осенний день угасал, вскоре за нами и уезжавшими на зимовку во Псков местными должен был прибыть катер.
Но нас ещё ждал возле храма о. Паисий.
На длинных деревянных столах возле храма мы, с его благословения, разложили наши нехитрую паломническую снедь: поставили кастрюлю-путешественницу с заваренной в ней традиционной гречневой кашей, открыли овощные и рыбные консервы, достали пряники, печенье.
Украсили трапезу местной невообразимо вкусной рыбой, купленной у жительниц.
Не очень крупную рыбу в чешуе целиком помещают в тёплую русскую печь несколько раз, подсушивают.
Так она может храниться без холодильника просто «да под столом» (как ответила удивлённая вопросом продавщица) долго.
Приглашали к нашему столу и о. Паисия, он деликатно отказывался, потом не вытерпел, вынес нам полкастрюли настоящей тройной ухи.
Вскипятил нам для чая воду и рассказал, как хорошо ему живётся среди природы и тишины, как покойно молится в старинном храме

Обратный путь на катерке подарил нам тёплую беседу с простыми русскими людьми, сердца которых щемит от происходящего в нашей стране.
Так, с поселившемся в душе покоем, мы тихо благодарили Святителя Николая за этот день.

Паломничала и рассказала вам Евгения Ерёменко