Когда рождается первый ребёнок, мы ничего не умеем.
Хорошо, если у нас есть младшие брат или сестра, от них сохраняется хоть какая-то память о том, как вообще это кричащее существо держать на руках и что с ним делать. Если нет – мы учимся всему с самого начала.
В том числе распределению усилий: сколько сил на что тратить.
Помню, что для первого ребёнка мы ванночку кипятили.
Есть такая шутка, что первому ребёнку соску каждый раз, как уронит, кипятят; второму – облизывают, а третьему дают, вынув из собачьей пасти.
Действительно, мы учимся минимизировать потери, и в результате стандарты падают до минимума.
Да, когда у вас трое, четверо, пятеро детей, вы не можете каждому из них посвятить столько же времени и сил, сколько первенцу, но это лишь техническая сторона вопроса.
Всё равно каждый ребёнок для родителей – новая отдельная вселенная.
Его надо услышать, понять и осмыслить как отдельную личность, которая тебе поручена Богом – на время, пока она не сможет самостоятельно жить в этом огромном мире.
Она тебе даётся как задание от Бога, и с первых же дней надо уважать её отдельность и инаковость – по отношению к тебе, к твоему замыслу об этом ребёнке.
Когда родился наш первенец, я был безумно счастлив!
Мне казалось, что он очень похож на меня. Это было открытие целого мира, я как будто открыл свою Америку.
Но я делал очень много ошибок, хотя мне и было что доставать из памяти, я помнил, как вели со мной маленьким отец и мать…
Сыну в роддоме сбили кишечник полностью, поэтому первые полтора года мы вообще не спали.
Его не приложили сразу к груди, надавали ему каких-то таблеток, и уже к четырём годам у него был гастрит.
Мы с женой спали по очереди, а он всё время кричал. Я тогда служил в двух храмах одновременно, и жилось очень тяжело.
Но сил было значительно больше. Конечно, мы не знали ни как малыша держать, ни как убаюкивать, ни как пеленать.
Помню, приехал приснопамятный отец Алексий Грачёв, потрясающий человек и врач-неонатолог, специалист по новорождённым (он и крестил своих маленьких пациентов, молился за них целыми ночами), подошёл к столу, где лежал и кричал Серафим, и сказал: «Так: дети любят сильные руки!», крепко взял сына и молниеносно перепеленал – так же быстро, как я, совсем недавно вернувшийся из армии, завязывал портянки (простите за сравнение, но это то, что солдат делает автоматически).
Вот и он так автоматически и крепко Симу перепеленал, что тот обомлел и надолго умолк, потому что дети действительно любят сильные руки.
Они любят родительскую власть. Она им очень нужна и полезна.
Эта власть выражается в том, что их крепко держат на руках!