Степан выслушал Марью, не прерывая работы.
Он мастерил сапоги из красной сафьяновой кожи, ловко орудуя шилом.
СТЕПАН: Ты, мать, не тарахти. Мало ли глупостей бабы на базаре болтают, а ты повторяешь.
Не так прост Фёдор, как вам, пустомелям, видится. Отец его, Царствие Небесное, человек был почтенный, набожный.
Сына он в ученье отдал, чтобы тот о Боге больше узнать мог.
И матушку Федину, покойницу, только добром помянуть можно. От неё он милостивое сердце унаследовал.
Скажи-ка мне, помнишь ли ты слово Христово: «Продай своё имение и следуй за Мной?».
То-то и оно, что не помнишь. А Фёдор не только в сердце своём этот наказ сберёг, но и в жизни воплотил.

МАРЬЯ: Да ведь он на днях, люди сказывали, последние монеты нищим возле новой Фёдоровской церкви роздал!
Сам-то на что жить станет? Ни одеться, ни в рот положить нечего!

СТЕПАН: Храм этот Фединому святому покровителю посвящён, великомученику Фёдору Стратилату.
Там он ещё отроком больше времени проводил, чем в доме родном.
Что ж ты удивляешься, что он  убогих, при этой церкви кормящихся, милует?
А на что жить Фёдор станет — про то Господь ведает.

В 14-том веке в Великий Новгород съезжались купцы со всей Руси.
От щедрот богатых торговцев и питался Фёдор, оставшись без крова над головой — кто тёплый платок ему подаст, кто пирог, а кто и монетку. Люди быстро забыли о том, что он — сын знатных и богатых родителей и жалели его, как бездомного.
Все подарки Фёдор раздавал нуждающимся, а сам ел так мало, что оставалось удивляться, чем человек жив.

Фёдора видели молящимся по ночам на церковной паперти, а где и когда он спал, оставалось для всех загадкой.
Одетый в лохмотья, с нечёсаными волосами, он производил впечатление безумного, однако, в его бессвязной речи люди все чаще слышали назидательный смысл.
Скажет Фёдор: «Берегите хлеб, дорог будет хлеб», — наступает засуха и приносит с собой неурожай и голод.
Обронит: «Это место станет чисто, хорошо здесь будет репу сеять» — пожар уничтожает все дома там, где он это произнёс.
Новгородцы стали относиться к Фёдору как к святому, блаженному, и искали в его словах предостережения от  бед, грозящих городу.

Не только стихийные бедствия представляли опасность для Великого Новгорода.
Жители Торговой и Софийской сторон — районов, разделённых рекой Волховом, страдали от междоусобиц.
Блаженный Феодор своими нелогичными поступками, словно притчами, обличал эти конфликты, доходившие порой до братоубийства.
Вместе с юродивым Николаем, подвизавшимся на Софийской стороне, они разыгрывали целые представления!
И не обратить внимания на эти поучительные действа было просто невозможно.

МАРЬЯ: Слышал, отец, что сегодня юродивые учудили? Фёдор на Софийскую сторону перебрался, а Николай его там хворостиной встречает! «Ты, — говорит, — почто к нам? Никак украсть чего хочешь?».
И ну Федю стегать! А тот ругается, на чём свет стоит! Бросился наутёк, огородами, да не к мосту, а прямо к реке!
И как по земле бежал, так по воде свой путь и продолжил!

СТЕПАН: Да ну?.. Милостив Господь! Чудесами нас, грешных, вразумляет.
Неужто и после такого обличения продолжат новгородцы избивать друг друга лишь за то, что живут по разные стороны моста?

В первый февральский день 1392 года блаженный Феодор был особенно радостен и светел.
«Чему веселишься, Федя?», — спрашивали горожане, и он отвечал со счастливой улыбкой: «Прощайте меня, далеко ухожу от вас!».
К вечеру святой отошёл в вечность.
Начался отсчёт его нового служения людям — предстательства пред Богом, небесного покровительства.