Нина Павлова. Иван-слепец, семипольщик и другие
|
 Из
рассказов об Оптиной пустыни
"Господи! Даруй любовь к ближним, любовь непорочную, одинаковую
ко всем - и утешающим, и оскорбляющим меня!" - так молился
святитель Игнатий (Брянчанинов), и мы старались стяжать эту любовь.
Помогали ближнему, чем могли, и не раз пускали шапку по кругу, чтобы
в складчину купить дом для бедствующей семьи. А потом начались искушения
- к монастырю потянулись люди, приехавшие сюда, как говорили в старину,
"не ради Иисуса, а ради хлеба куса".
- Я семипольщик, - заявил мне однажды поэт-графоман, нигде не работавший,
но при этом убеждённый, что жена и прочие серые личности обязаны
кормить его.
- Это как - семипольщик? - не поняла я.
- В неделе семь дней, - охотно объяснил он, - и у меня всё расписано:
по поне-дельникам обедаю у Вознесенских, во вторник у Семагиных.
А в среду? Давай запи-шу тебя на среду, и ты по средам будешь меня
кормить.
- Исключено. Вот тебе лопата - вскопаешь грядку, тогда накормлю.
А поселился семипольщик близ монастыря так.
Жена выгнала его из дома, решив, что дешевле купить тунеядцу избу
в деревне, чем всю жизнь содержать его.
Как же мучились с семипольщиком в монастыре! Работать он не умел.
Поработает полчаса и убегает. Правда, через год он мог работать
уже по полдня.
И всё же на работу у "поэта" была аллергия, а у меня -
на него.
Оголодав, семипольщик иногда заглядывал ко мне и получал свою тарелку
супа.
Но однажды, страдая аллергией на дармоедов, я не дала ему супа и
отказала от дома.
А только, как говорил Оптинский старец преподобный Амвросий, "убежишь
от волка - попадёшь на медведя". И сразу же после изгнания
"поэта" в моём доме поселился незваный скандальный гость
- слепец Иван, инвалид детства с весьма заметными дефектами психики.
Глаза Ивану выколола мать-алкоголичка, решив убить младенца. Но
добрые люди отняли у неё изуродованного ребёнка, выходили, вырастили,
а перед смертью пристроили в Н-ский монастырь.
Там он и жил уже несколько лет и даже работал на по-слушании, качая
воду на водокачке. А только была у этого младенца по разуму одна
взрослая страсть - временами ему так хотелось напиться, что он убегал
из монастыря в поисках выпивки. И у меня Иван первым делом потребовал
вина.
А сделал он это так: выл и визжал несколько часов подряд, пока я
не сдалась и не налила ему стакан вина, правда разбавленный на три
четверти водою.
- Ванечка, - говорю, - да как же тебя терпят в монастыре?
- Васька-монах со мной сильно мучается, - признался он честно. -
Упадёт на колени и молится в слезах. Очень плачет, а терпит, потому
что Васька - монах.
Господи, как же хочется возлюбить ближнего!
А только как возлюбить его, если твой ближний - нахал-семипольщик
или скандалист, требующий вина?
Неприязнь к человеку разрушает душу, невозможно молиться и даже
трудно дышать.
Пожаловалась я знакомому иеродиакону на искушения с семипольщиком,
а тот сказал:
- Что человек? Он, как сосуд, сегодня грязный, а завтра Господь
вымоет его. Вот я смотрю на таких людей и думаю: может, они спасутся,
а я нет?
О, монашеское долготерпение!
Возятся с семипольщиком год, другой и третий, пытаясь приучить его
к труду.
А рабочие монастыря уже бунтуют:
- Батюшка, уберите его от нас. За ним же всю работу переделывать
надо. Он лишь с виду бугай, а по жизни - инвалид.
И дал Господь инвалиду по жизни уже не мнимую инвалидность: после
инсульта он так и не оправился и до самой смерти ходил с костылём,
приволакивая ногу.
А став немощным, человек захотел работать.
Бывало, земля ещё тонет в утреннем тумане, а он, хромая на костыле,
уже обрабатывает свой огород.
Картошка у него была крупная и очень вкусная, помидоры поражали
изобилием, а пол-огорода занимали цветы.
- Зачем тебе, - спрашиваю, - столько цветов?
- Для жены. Цветы она любит. Вдруг простит? Нет, не простит.
Как ни странно, но именно в состоянии крайней немощи он нашёл себе
надомную работу для инвалидов и стал хоть как-то помогать детям.
Жена изумилась: должно быть, медведь в лесу сдох, если их папенька-тунеядец
начал заботиться о семье.
Из любопытства она приехала навестить мужа и увидела тяжелобольного
и уже уми-рающего человека.
А тот прыг-скок на своём костылике, парализованную ногу волочит,
старается услужить:
- Вот огурчики с огорода, укропчик. А это, родная, цветы для тебя.
Прости, если сможешь, хоть перед смертью?
Я всю жизнь тебе испоганил, а ты, как ангел, только любила и всем
жертвовала ради семьи.
Жена сидела, онемев, среди моря цветов, а потом взглянула на умирающего
мужа и заплакала:
- Дождалась я тебя, милый. Ох, как поздно дождалась!
|
|
День
за днем