Древняя Русь имела день, в который, главным
образом, по городам, совершала особое поминальное моление.
Это был четверток перед праздником Святой Троицы.
В этот день русские люди совершали трогательное дело братской
любви к усопшим, к совершенно незнаемым, даже к злодеям,
в разбое убитым грабителям и казнённым преступникам.
Смерть всё сглаживает, и братья о Христе даже о распутных
братьях с любовью молятся и совершают всё заупокойное
чинопоследование, которым обычно провожаются все благочестиво
скончавшиеся православные христиане.
В прежние времена все усопшие православные обычно погребались
около своих приходских храмов.
До 2-й половины XVIII века у нас не было общих городских
кладбищ.
Не было и сельских кладбищ вдали от храмов.
Лишь для погребения неизвестных, например, неизвестно
откуда пришедших, близ города или селения убитых проезжих
или прохожих, убитых в разбое, а также для погребения
казнённых, отводились особые места, где строились специальные
здания, в которых собирались тела таких умерших до их
погребения, которое происходило без совершения каждый
раз церковного погребального чинопоследования.
Эти здания с прилегающими к ним кладбищами назывались
"скудельницами", "убогими домами",
"Божьими домами", "Божедомками".
Наблюдение за этими домами и кладбищами поручалось особому
приказчику, который вёл соответствующие записи, занося
в особый список имена усопших, которые можно было установить.
(Среди неизвестных усопших могли быть и неправославные.
Их, конечно, погребли отдельно.
Отличить православных от неправославных в те времена было
нетрудно, ибо тогда все православные носили на себе кресты).
В четверток перед праздником Святой Троицы православные
стекались на "убогие дома",
принося с собой всё необходимое для заупокойного богослужения:
свечи, ладан, коливо, одежду, саваны, гробы для ещё не
погребенных, а также разные снеди для устройства поминальной
трапезы.
Накануне, в среду 7-й седмицы по Пасхе, в ближайшем к
"убогим домам" храме после вечерни совершалась
по усопшим панихида, а в четверток - литургия.
Для совершения богослужения назначался кто-нибудь из церковных
властей (архимандрит, игумен, протопоп) и поповские старосты
(благочинные) с собором духовенства.
Православные обряжали ещё не погребённых покойников, полагали
в гроб, приготовляли к погребению.
По окончании литургии духовенство и всё "народное
множество" с крестным ходом исходили из храма на
скудельницу, где и совершался чин погребения, на котором
поминались по именам те, чьи имена известны.
"А которым у божедомского приказчика в году умершим
прибыльным имян в записке нет,
и тех поминати по прочтении имян: помяни, Господи, души
преставльшихся раб Своих,
ихже имена Ты, Господи, Сам веси, иже зде лежащим и повсюду
православных христиан,
о них же поминание творим: о простити им всякое согрешение,
и всё до конца бывает погребение, всё по обычаю.
И по погребении божедомский прикажчик покрывает тела умерших
полотном, и по полотну игумен и священницы посыпают землю.
Потом поставляют стол и на нём кутью и начитают панихиду
по Уставу.
И по отпетии панихиды творять поклонение по чину, и по
поклонах поминает игумен умерших кутею, и по нём иереи
и диаконы, и по них божедомский прикажчик и все боголюбивые
мужие".
Затем из снедей, принесеннях православними, устоялась
общая поминальная трапеза для духовенства и всех участников
погребения, в особенности для неимущих и нищей братии.
К сожалению, добрый обычай старины заботиться о погребении
непогребённых и о поминовении оставшихся без церковного
напутствия совсем забылся с уничтожением в XVIII веке
Божиих домов.
А между тем послужить в той или иной форме усопшим, не
только близким, но и чужим и незнаемым, должно бы быть
любимым делом каждого православного, потребностью братской
любви.
Служение усопшим свидетельствует о степени христианского
братолюбия, и потому приносит великую пользу тем, кто
ревнует о таком служении.
Ангел Господень говорил праведному Товиту, погребавшему
всех оставшихся непогребёнными своих соплеменников, о
которых он узнавал:
"Когда ты похоронил мёртвых, я был с тобою.
И когда ты не обленился встать и оставить обед свой, чтобы
пойти и убрать мёртвого,
твоя благотворительность не утаилась от меня, но я был
с тобою".
* * *
Дай Бог, чтобы после нашей кончины о нас молились дети
и внуки.
Они знают нас, а дальше?
Если мы помянем неизвестных нам усопших,
то, может быть, по милости Своей, Господь вложит в души
неведомых нам
потомков помянуть и нас, недостойных?