|
|
|
Миро у мене тленное, Миро у Тебе жизни,
Миро бо Тебе имя излиянное на достойныя:
но ослаби ми и остави, вопиет блудница Христу.
|
Наступают важнейшие события всей человеческой истории.
Господь, указав образ второго Своего пришествия в славе, при конце первого пришествия — в образе раба — являет то же разделение: на овец и козлищ, но прикровенно.
Кающаяся и изливающая миро чистой любви грешница избирает жребий праведных.
Неблагодарный, окончательно ожесточившийся ученик предпочтением денег избирает адское дно.
Трипеснец повечерия обоюдоостро проявляет страшный выбор, который по сути предлагается нам здесь и сейчас: или возможная глубина покаяния — или последняя тьма отчаяния.
Надо сказать, что преподобный Андрей куда меньшее внимание уделяет Иуде, почти вскользь и с бесстрастной простотой упоминая о нём.
Главное же сейчас — священный образ той, о которой сказано будет везде, где бы ни проповедовалось Евангелие Царствия:
О блаженных рук! О власов и устен целомудренныя блудницы!.. [1].
И в конце трипеснца уже чистыми устами женщины возносится наша покаянная песнь к Дарующему очищение:
Руце мои сквернаве, устне блудничи во мне, нечисто мое житие, растленны уды: но ослаби ми и остави, вопиет блудница Христу;
Ароматы богатею, добродетельми же нищетствую, яже имам, Тебе приношу:
даждь Сам, яже имаши, и ослаби ми и остави, вопиет блудница Христу.
На утрени последний раз слышим Се Жених.
И точно — время сократилось, место проповеди занимают События, от которых поистине камни возопиют.
После краткого Евангельского повествования о блаженном выборе кающейся грешницы и предательском выборе Иуды слушаем чудный трипеснец Великой Среды. Рисуется страшная картина беззаконного сговора первосвященников, фарисеев и книжников.
Воспевается дерзновенный поступок исповеданием измывшейся благонравной женщины.
И последнее слово — негодования и ужаса — обращено к Иуде.
Но остриё обличения направлено и на нас самих: и мы несвободны от того, чем пленён был предатель-ученик:
О слепотнаго сребролюбия нечестиве, отонудуже забвение получил еси, яко души никакоже равностоятелен мир, якоже научился еси:
отчаянием бо сам себе удавил еси вжегся предателю; пощади души наша, Христе Боже, и спаси нас.
Все более и более ясно зрится неописуемая красота Царства небесной любви,
и вместе с женщиной, впадшей во многие грехи, приносим Господу мольбу об очищении:
Чертог Твой вижду… просвети… и спаси мя.
На стихирах — то же противопоставление:
Простре блудница власы Тебе, Владыце, простре Иуда руце беззаконным.
И последняя в этом ряду песнь победы Божиего милосердия и человеческого покаяния над поучающимися тщетному — великая стихира инокини Кассианы — должна стать нашей молитвой, нашим смирением до земли, нашей памятью на всю жизнь:
Господи, яже во многия грехи впадшая жена, Твое ощутившая Божество, мироносицы вземши чин, рыдающи миро Тебе прежде погребения приносит: увы мне глаголющи! яко нощь мне есть разжжение блуда невоздержанна, мрачное же и безлунное рачение греха.
Приими моя источники слез, иже облаками производяй моря воду.
Приклонися к моим воздыханием сердечным, приклонивый небеса неизреченным Твоим истощанием: да облобыжу пречистеи Твои нозе, и отру сия паки главы моея власы, ихже в раи Ева, по полудни, шумом уши огласивши, страхом скрыся. Грехов моих множества, и судеб Твоих бездны кто изследит?
Душеспасче Спасе мой, да мя Твою рабу не презриши, иже безмерную имеяй милость.
(Женщина, впавшая во многие грехи, Твою ощутившая Божественную сущность, приняла чин мироносиц, рыдая, приносит Тебе миро прежде погребения, говоря: О, горе мне! Ночь мне невоздержанного блуда, мрачная и безлунная ночь греха. Приклонись к моим сердечным воздыханиям, Приклонивший небеса несказанным Твоим истощанием, да облобызаю пречистые Твои ноги, шаги которых Ева в полдень в раю услышав, в страхе скрылась, и отру их своими волосами. Множество грехов моих и бездну судеб Твоих кто исследует? Спаситель души моей, имеющий безмерную милость, не презри Твою рабу.)
Наутро на часах — последнее чтение Четвероевангелия с торжественным окончанием:
Ныне прославился Сын Человеческий, и Бог прославился в Нем (Ин 13:31).
Слава крестной Христовой любви раскрывается всё полнее.
На 6-м часе — пророчество Иезекииля.
Это чтение по сути — диалог Бога Отца с Богом Сыном.
Личность пророка исчезает, растворяется, открывается тайна предвечного замысла Божия о пути спасения человечества.
Подобное качество, наверное, ещё в большей степени свойственно и паремии паремий — великосубботнему пророчеству Иезекииля “о костях”, — но о нём речь позже.
По смыслу читаемого становится ясно, что обращение Бога “Сыне Человечь” относится ко Христу — Единородному Сыну Отца Безначального.
Описывается страшная встреча Спасителя со Своими ненавистниками — “жестоколичными и твердосердечными”.
Звучат слова Отцовского укрепления Сына на подвиг, перед тем как и Отец оставит Сына одного:
Посреди скорпиев Ты живеши… от лица их не ужасайся…
отверзи уста Твоя, и снеждь,
яже Аз даю Тебе… свиток книжный…
и вписано бяше в нем рыдание, и жалость и горе… и напита Мя свитком сим.
И рече… чрево Твое насытится свитка сего… и снедох его, и бысть во устех Моих яко мед сладок.
Велика и страшна цена сладкого мёда Царства, и мера её — рыдание, жалость и горе неба и земли.
Знаменательны и тропарь пророчества, и прокимен этой великой паремии.
Ужасное сегодня — “днесь” наступило…
Днесь лукавое собрася сонмище… удавление Иуда обручает, Каиафа же неволею исповедует [2].
Прокимен же со всей ясностью определяет читаемое как предвечное благословение Отца Сыну:
Благословит Тя Господь от Сиона, сотворивый небо и землю.
Это же благословение — “на оплевание, биения и уничижения” — обращено и к нам, ученикам и последователям Божественного Страдальца.
На последней Литургии Преждеосвященных Даров читается из книги Исхода о том, как Моисей убил египтянина, издевавшегося над евреем.
Вспоминается тропарь из Великого покаянного канона:
Яко Моисей великий египтянина, ума, уязвивши… не убила еси, душе…
То есть речь идёт о поражении, которое Христос нанесёт диаволу, издевающемуся над людьми Божиими.
И далее — чтение из книги Иова.
Долготерпеливый страдалец во всех… приключившихся ему, ничимже согреши… пред Богом — “во образ поистинне Христов”.
Великой Средой исполняется покаянный подвиг поста, оставляются поклоны, молитва преподобного Ефрема и многое другое, что сопутствовало нам в Святую Четыредесятницу.
Церковь входит в Великие дни присутствия, стояния и “хотя вмале” приобщения тому, что понёс Её Всесвятой Основатель.
Примечания:
1 Сколь более достоин внимания Свет в сравнении с тьмой, видим и на древнерусских иконах Страшного суда, где несмотря на то, что узки врата в Царство Небесное, что спасающихся меньше, чем погибающих, основное пространство образа занимает рай, а не ад…
В. Н. Ильин так толкует поступок кающейся женщины:
“Грешница покрывает лобзанием те ноги, которые будут пронзены гвоздями, жестокими и беспощадными, как её грехи.
Прощает Тот, Кто остриё вечных последствий греха, готовых пасть на виновного, заслоняет Своим собственным безгрешным и не знающим скверны телом.
Чистоту Свою отдаёт грешнику, а взамен берёт его страдания.
Вот что значит текст пророка: Наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились (Ис 53:5)”.
2 Пророческий дар, не отошедший от ветхозаветной церкви до того, как разодралась завеса храма, проявится и при Распятии,
когда священники будут в злобе кричать (как свидетельство и молитву Яхве):
Уповал на Бога, пусть теперь избавит Его, если Он угоден Ему (Мф 27:43).
По этим словам и совершится воскресение Христово.
|
День
за днем
Великая среда. Миро у мене тленное, Миро у Тебе жизни... 