(1Кор. 15:1-11)

Русский перевод архимандрита Ианнуария:

1 Напоминаю вам, братия, то Евангелие, которое я вам возвестил, которое вы приняли, на котором твердо стоите,
2 которым и спасаетесь, – если храните слово Евангелия в том виде, в каком я вам возвестил его; а иначе оказалось бы, что вы поверили впустую.

3 Ибо я с самого начала передал вам то, что и сам принял: Христос умер за наши грехи – по Писаниям –
4 и был погребен; и воскрес в третий день – по Писаниям –
5 и явился Кифе, потом Двенадцати.
6 Потом Он явился одновременно более чем пятистам братьев, большинство из которых до сих пор живы, хотя некоторые и почили.
7 Потом Он явился Иакову, потом всем апостолам.
8 Ну а последнему из всех Он явился и мне, как какому-то недоноску.
9 Ведь я из апостолов наименьший, я и называться-то апостолом недостоин, потому что гнал церковь Божию.
10 Но по благодати Божией я стал тем, кем стал, и благодать Его была дана мне не напрасно, так как я больше всех их потрудился – не я, впрочем, а благодать Божия, которая со мною.
11 Итак, я ли, они ли, – мы так благовествуем, и вы так уверовали.

Трудно переоценить значение прочитанного отрывка из Первого послания апостола Павла к Коринфянам.
Исторически это послание открывает нам панораму жизни христианской Церкви середины I века в одном из центров греко-римского мира, жизни со всеми ее проблемами и трудностями становления.

В богословском же отношении это послание показывает нам первоосновы, азы нашего вероучения.
И сегодняшнее чтение делает это с предельной смысловой концентрацией.
В нем апостол Павел буквально, – и на этой буквальности он настаивает, – цитирует ранний христианский Символ веры, то Евангелие, которое он сам принял и в неизменном виде передал коринфянам. Когда мы в нашем Никео-Цареградском Символе веры исповедуем Христа, распятаго же за ны при понтийстем пилaте, и страдaвша, и погребeна; и воскрeсшаго в трeтий дeнь по писaнием, – то мы видим, что это почти буквальное воспроизведение того текста Благой Вести, которую Апостол принес коринфянам:
«Христос умер за наши грехи по Писаниям, и был погребен; и воскрес в третий день по Писаниям».

Это исповедание веры через длинную цепочку поколений передано нам. Таково Предание.
Оно – как некая драгоценность, передаваемая из рода в род. Не то чтобы оно не подвергалось никаким изменениям во времени.
Но его драгоценная суть при этом оставалась неизменной.
Драгоценность же первого исповедания веры в том, что оно содержит в себе мысль о спасении.
Спасает нас вера во Христа, за нас умершего и Воскресшего!

Остановимся немного на этом древнем Символе.
В отличие от Никео-Цареградского, он очень краток и состоит всего из четырех членов:

Христос

1. умер за грехи наши, по Писаниям,
2. и был погребен,
3. и воскрес в третий день, по Писаниям,
4. и явился Кифе, потом Двенадцати.

Предложения о смерти и Воскресении Христа построены с искусной параллельностью. И то и другое произошло «по Писаниям».
Эти ссылки на Писания без указания конкретных мест, – а таких можно было бы привести немало, – имеют целью засвидетельствовать, что события смерти и Воскресения Иисуса Христа произошли не случайно.
В связи со смертью Иисуса в Новом Завете часто можно встретить указание на исполнение Писаний.
Почему? Потому что Древняя Церковь пыталась разрешить мучительную загадку смерти Богочеловека, объяснить смысл Его посланничества.
И объяснение могло быть только одно: абсурдная по человеческим понятиям смерть Сына Божия произошла по воле Божией, выраженной в пророческих книгах Священного Писания. Отсюда и «по Писаниям».

Тем более обретает смысл добавка «по Писаниям» применительно к Воскресению Иисуса.
Бог, поднявший Христа из смерти, – тот же самый подающий жизнь Бог, Который уже в истории Своего народа снова и снова проявлял Себя как Помощник и Покровитель.
С этим понятием о Боге, дающем жизнь, связано и упоминание срока Воскресения.
Оно произошло «в третий день».
Дело в том, что «третий день» в Ветхом Завете – символический срок выступления Бога в защиту народа Израиля или какого-нибудь праведника. Достаточно вспомнить замечательное место из пророка Осии:

«Пойдем и возвратимся к Господу! ибо Он уязвил – и Он исцелит нас, поразил – и перевяжет наши раны; оживит нас через два дня, в третий день восставит нас, и мы будем жить пред лицом Его» (Ос. 6:1-2).

Искупительная смерть Иисуса Христа и Его спасительное Воскресение – альфа и омега нашей христианской веры.
Но нам может показаться излишним и странным упоминание погребения Христа как необходимого для веры факта.
Однако в те далекие времена это упоминание было необходимым, так как погребение считалось доказательством реальности смерти.

«Желая показать, что смерть была истинная, а не кажущаяся, как думали некоторые еретики, Апостол прибавил и это слово: и был погребен.
Погребение есть подтверждение действительности смерти» (св. Феофан Затворник).

Явления же Воскресшего доказывают реальность телесного Его Воскресения, которое тоже многими подвергалось сомнению.
Здесь аргументацией служит не пустая гробница, а именно явления.
Греческое слово, у нас переводимое как «явился», на самом деле означает «Он был увиден» или «Бог сделал Его видимым».
В греческом Ветхом Завете это слово часто употребляется для явления Самого Бога, выступающего из Своей сокровенности.
В Воскресшем Иисусе свидетели встречаются с непостижимой реальностью Самого Бога.
Именно поэтому евангельские истории о явлениях так затрудняются адекватно описать в словах и образах ни с чем не сравнимый опыт Богоявления.
Древнее исповедание веры вспоминает явление Кифе, то есть Петру.
Затем говорится о явлении Двенадцати как представителям нового народа Божия.
Мы можем спросить, почему не «одиннадцати»?
Ответ прост: «Двенадцать» стало к тому времени просто устойчивым определением первых Апостолов как таковых, так что здесь никак не отражено отсутствие Иуды.

Апостол Павел к упомянутым добавляет и прочие явления Господа, которые были известны ему из предания: явление более чем пятистам братьям, о чем нам Евангелия не сообщают, а также явление Иакову, брату Господню, первому епископу Иерусалима, и даже «всем апостолам».
«Ибо были и другие Апостолы (кроме 12-ти), именно семьдесят» (св. Иоанн Златоуст).

Наконец, апостол Павел в число явлений Воскресшего включает также собственный опыт обращения на пути в Дамаск.
Этот опыт был решающим поворотом в его жизни, превративший его из гонителя Церкви Савла в апостола язычников Павла, который исходил с проповедью об Иисусе Христе половину известного тогда мира.
Воистину он «потрудился» больше всех других апостолов.
Однако, прежде чем похвалить себя, он пишет, что Христос явился ему, яко некоему извергу – так в церковнославянском и в Синодальном переводе.
Слово «изверг» в современном языке означает злодея.
Но если его переводить буквально, оно означает «выкидыш».
Как писал блаж. Феодорит Кирский, Павел «уподобляет себя выкинутому зародышу, который не включается и в число людей».
Возможно, это бранное слово («выкидыш, недоносок») могло происходить из арсенала противников апостола Павла.
Но речь могла идти и о его собственном пренебрежительном самовысказывании, из стыда за свое дохристианское прошлое.
А св. Иоанн Златоуст поясняет:

«Кто говорит что-нибудь великое о других, тот говорит смело и дерзновенно, а кто принужден хвалить самого себя, особенно когда представляет себя в свидетели, тот стыдится и краснеет. Потому и этот блаженный муж наперед уничижает, а потом возвеличивает себя».

Воскресение Иисуса Христа из мертвых – основное содержание древнейшего христианского исповедания веры и общее достояние всего христианства: «Мы так благовествуем, и вы так уверовали», – пишет Апостол.
Но вера не висит в безвоздушном пространстве.
Было и есть много свидетелей, которые говорят о себе: Иисус явился нам живым.
Мимо этих свидетельств невозможно пройти, тем более что очень многие из них заплатили жизнью за свое свидетельство.

Вечная им слава!