 |
|
Епископ Иларион (Алфеев). Священство.
|
В понятии "таинства Священства" объединены три чинопоследования,
каждое из которых по сути является самостоятельным таинством,
- это чины посвящения в сан епископа, священника и диакона.
Епископ, по традиции Православной Церкви, избирается из
числа монашествующих.
В первоначальной Церкви были женатые епископы: апостол Павел говорит,
что "епископ должен быть непорочен, одной жены муж" (1
Тим. 3:2).
Впрочем, уже в ранние века предпочтение оказывалось безбрачным:
среди знаменитых Отцов Церкви IV века только святой Григорий Нисский
был женатым, тогда как святые Афанасий Великий, Григорий Богослов,
Василий Великий, Иоанн Златоуст и другие не состояли в браке.
Священники и диаконы в Православной Церкви могут быть как монахами,
так и женатыми, однако вступление в брак разрешается только до принятия
сана, и притом однажды - второбрачные не допускаются к священнослужению.
В Древней Церкви все кандидаты в священные степени избирались народом,
так как народ участвовал в управлении Церковью и в решении всех
важных вопросов. Святитель Иоанн Златоуст, например, был избран
народом Константинополя вопреки своей воле. Однако такой порядок
постепенно был заменен практикой избрания епископов и священников
только представителями клира.
Таинство посвящения в духовный сан с апостольских времен
совершается через рукоположение (греч. heirotonia).
Согласно церковным правилам, священника и диакона рукополагает епископ,
а епископа - несколько епископов (не менее двух или трех).
Таинство совершается во время Литургии:
- хиротония епископа бывает после пения "Святый Боже",
- священника - после Великого входа,
- диакона -после Евхаристического канона.
Епископская хиротония отличается особой торжественностью: ей предшествует
чин наречения, когда посвящаемый произносит присягу и исповедание
веры.
На Литургии посвящаемый вводится через царские врата и алтарь и
трижды обходит вокруг престола, целуя его углы; в это время поются
тропари таинства Венчания.
Посвящаемый встает на колени возле престола, и все служащие епископы
возлагают на него руки, а первенствующий архиерей (патриарх) произносит
молитву посвящения:
"Божественная благодать, всегда немощное врачующая и оскудевающее
восполняющая, поставляет (имя) благоговейнейшего архимандрита, во
епископа. Помолимся о нем, да придет на него благодать Всесвятого
Духа".
При тихом пении "Кирие элеисон" (Господи, помилуй) архиерей
читает молитвы о ниспослании Святого Духа на рукополагаемого. Затем
новопосвященного епископа облачают в архиерейские одежды.
Народ возглашает "аксиос" ("достоин").
После Литургии епископу вручается жезл как символ пастырской власти.
Хиротонии священника и диакона совершаются в том же порядке: посвящаемый
вводится в алтарь, трижды обходит вокруг престола, встает на колени
(диакон встает на одно- колено), епископ возлагает на него руки
и произносит молитвы посвящения, затем облачает его в священные
одежды при пении "аксиос".
Пение тропарей из таинства Венчания и троекратное обхождение вокруг
престола имеют глубокий символический смысл: они указывают, что
епископ или священник обручается своей пастве, как жених невесте.
Древняя Церковь не знала распространенной сейчас практики перемещения
епископа из одной епархии в другую, а священника - с прихода на
приход. Как правило, назначение на епархию бывало пожизненным. Константинопольский
патриарх, например, избирался не из епископов Византийской Церкви,
а из священников, в некоторых случаях даже из мирян.
Православная Церковь придает исключительное значение священному
сану.
О высоком достоинстве священства писал преподобный Силуан Афонский:
"(Священники) носят в себе столь великую благодать, что если
бы люди могли видеть славу этой благодати, то весь мир удивился
бы ей, но Господь скрыл ее, чтобы служители Его не возгордились,
но спасались в смирении... Великое лицо - иерей, служитель у Престола
Божия. Кто оскорбляет его, тот оскорбляет Духа Святого, живущего
в нем... Если бы люди видели, в какой славе служит священник, то
упали бы от этого видения, и если бы сам священник видел себя, в
какой небесной славе стоит он (совершая свое служение), то стал
бы великим подвижником, чтобы ничем не оскорбить живущую в нем благодать
Святого Духа".
Православный народ с большим благоговением относится к священнику,
носителю благодати Христа: принимая благословение священника, люди
целуют ему руку, как руку самого Христа, потому что священник благословляет
не своей силой, а силой Божьей.
Это сознание святости и высоты священного сана ослаблено в инославных
исповеданиях, а в некоторых протестантских деноминациях священник
отличается от мирянина только тем, что имеет "licence to preach"
(разрешение проповедовать в церкви).
Если таинство Священства бывает торжеством в жизни всей Церкви,
то для самого посвящаемого оно являетсяего личной Пятидесятницей,
когда на него сходит Святой Дух и он получает многие благодатные
дары. Некоторые святые воочию наблюдали сошествие Святого Духа во
время таинства хиротонии.
В Житии преподобного Симеона Нового Богослова говорится, что в момент
его священнической хиротонии,
"когда архиерей произносил молитву над головой его, а он стоял
на коленях, он увидел Духа Святого, Который сошел, как некий простой
и безвидный свет, и осенил всесвятую его голову; и схождение этого
света он видел всегда, когда служил Литургию, во все сорок восемь
лет своего священства".
А известный богослов нашего века протоиерей Сергий Булгаков в своих
автобиографических заметках говорит о диаконской и священнической
хиротониях как о самых светлых днях своей жизни:
"В день Святой Троицы я был рукоположен во диакона. Если можно
выражать невыразимое, то я скажу, что это первое диаконское посвящение
пережито мною было как самое огненное. Самым в нем потрясающим было,
конечно, первое прохождение через царские врата и приближение к
святому престолу. Это было как бы прохождение через огонь, опаляющее,
просветляющее и перерождающее. То было вступление в иной мир, в
Небесное царство. Это явилось для меня началом нового состояния
моего бытия, в котором с тех пор и доныне пребываю... Переживания
(священнического) рукоположения еще более неописуемы, чем диаконского,
- "удобее молчание"".
|