Беседа с прот. Александром Билокуром
по завершении Всеукраинского Крестного хода (2)

о. А.: Слава Богу, когда были на нас какие-то нападки, то очень правильно действовали гвардейцы и представители СБУ.
Кто был в крестном ходе, говорил, что там были сбушники, которые их сопровождали.
Сначала они шли тайно, потом их вычислили, они очень достойно себя вели, многие отказались от ротации, даже хоругви несли и молились вместе со всеми.
Те, которые были сочувствующими, после крестного хода стали настоящими православными, можно сказать, верующими членами церкви.
То же самое можно сказать и о гвардейцах, и представителях внутренних органов: они подходили к иконам и молились, и благословлялись, и хотели, чтобы водой их покропили.
Раньше говорили: «Милиция с народом». Так вот эти люди сами стали нашей православной милицией.
Православные сыновья, братья, мужья, они вели себя очень корректно, каялись, защищали свою часть внутреннего мира, свою веру и веру своего народа.
Не было никаких силовых действий или противодействий, чем нас пугали, что, якобы, органы МВД будут нас не столько охранять, сколько не допускать провокаций.
Они увидели, что люди идут совершенно спокойно. И это тоже было своеобразное чудо

Е.Е.: Простите, батюшка, что Вас перебью.
Когда ход шёл от Владимирской горки в Лавру, никто не смотрел по сторонам, мы просто шли, пели «Богородице Дево, радуйся!» и только некоторые говорили этим ребятам, что нас охраняли: «Спаси вас Господи, что вы тут стоите на солнышке, на жаре!».
За полтора часа, пока крестный ход шёл, наверное, многие выучили молитву «Богородице Дево, радуйся!»
Сколько раз мы её спели!
Ничего другого не хотелось, только «Христос Воскресе!» и «Богородице Дево, радуйся!»…

о. А.: Да-да-да!

Е.Е.: Стояла велосипедная полиция, просто полиция, и ребят – хотят этого или не хотят – Матерь Божия уже позвала таким образом.

о. А.: Да, это ты о Киеве говоришь, а я о тех ребятах, которые шли под дождём и под солнцем. Мы увидели, насколько они к этому относились добросовестно.
Слава Богу, что дал нам возможность проявить свою веру.
Но опять же, эта вера проявлялась – если говорить о нас самих – внутри.
В самом деле, показать, что мы церковь Христова, выполняем такую миссию и хотим призвать остальных людей, которые ещё вне церкви, кто ещё смотрит на Церковь как на нечто непонятное, думает, что это какая-то политическая сила.
Чтобы они поняли, покаялись, исправились, потому что Господь ведь любит всех, Богородица спасает.

   Надеемся, что в будущем крестные хода будут ещё более многолюдными, надеемся, что уже таких проблем не будет, они улягутся.
Будем просить у Бога благословения, будем благодарить, просить, чтобы Он привёл  наш народ к вере, покаянию.

Е.Е.: Сколько автобусов от нашего храма на Горку отправилось? Мне называли цифру, в которую я даже не могла поверить.

о. А.:  Мне сказали – 60.

Е.Е.: Да, да-да. Мы пришли попозже и уже были в 61-м. Что, конечно, меня поразило.

о. А.: Дело в том, что когда наши паломники здесь собрались, стали подъезжать те автобусы из областей Украины, которые приехали утром на молебен.
Их просили не ехать в центр, сказали: «Вас не пустят».
И поэтому многие паломники – Черновицкая, Ровенская область – они останавливались у нас здесь на Окружной, переходили сюда, и их садили в эти автобусы.
По нашим подсчётам в ходу шло где-то полторы тысячи (тех, кто сюда пришёл), из них 500-800 были киевляне и жители ближайших сёл, а где-то 1700 людей ночевали у нас, у о. Адама, вокруг. В
идно было, что люди отдыхали просто на газонах, их много было. Утром присоединились те паломники, которые приехали.

Е.Е.: А кто давал автобусы?

о. А.: Администрация городская.

Е.Е.: Автобусы были, каких давненько я не видывала, и они были оббиты внутри тканью, нас не видно было.
Я впервые ощутила себя в родном городе так, будто я какой-то нацистский преступник, которого вот-вот растерзает толпа справедливо возмущённых граждан.

о. А.: Этого я не знаю.

Е.Е.: Тёмно-зелёной тканью. На уровне головы, чуть выше, она была прибита.

о. А.:  Нас предупредили с вечера, что благословение Блаженнейшего, чтобы люди не шли сами.
Хотя ночью около 200 человек, которые шли пешком по обету (им было отдельное благословение, но об этом никто не знал), пошли.
Кто-то из них шёл по обету, у кого-то была епитимья, и они пошли. У некоторых даже было отчаяние, что они не дойдут последние 12 или 15 км.
Поэтому им было разрешение, их тихо ночью подняли, провели.
Никому не говорили – и они по обету прошли в Лавру.
Они мечтали из лавры в лавру сходить пешком, как когда-то их предки ходили, и вот многие прошли.

Е.Е.: Ещё ночная литургия у нас была. И те, которые только-только, всего часок, как заснули, встали и молились.

о. А.:  Почти каждую ночь у них литургия служилась, люди ощущали большую силу, поддержку.
Слава Богу. Сейчас читаешь – какие-то неприятные вещи люди пытаются писать, убеждаешься, что это древняя профессия продажная – журналисты, которые пишут, наверное, не имея совести.
Особенно когда пытаются уменьшить количество участников, при том, что реально всё видно.

Е.Е.: А ведь подсчитали. Вышла замечательная заметка Вадима Задорожного «Философские крохи крестного хода», автор прекрасно всё подсчитал: 3,3 км расстояние, 1 человек на 1 кв. метр – там огромные цифры получаются, более 100 тысяч.
1,5 часа шла эта колонна. И в Лавру уже заходили первые, а с Владимирской горки ещё не тронулись последние.

о. А.:  Да, я видел! Поэтому желание уменьшить число участников Крестного хода – это как раньше желание уменьшить число верующих.
Объявляли, что верующих в СССР практически нет, а когда провели перепись, то оказалось, что 2/3 считает себя православными христианами.
Господь поругаем не бывает, просто у нас люди есть, которые пожирают информацию бездумно.
Мне жалко этих жертв журналистов, жертв этой пропаганды.
Печально, что эти люди своими словами и действиями сами проклинают себя, своих потомков, потому что на Невесту Христову грязь льют.
Люди опомнитесь, подумайте!

Е.Е.: Хоть молчите…

о. А.:  Да, вот же: хоть молчите, не нужно действовать, но хоть молчите, потому что так меньше греха будет.

Е.Е.: Батюшка, не хотелось бы о политике, но никуда не уйти.
Случались ли в истории прецеденты, когда руководители государств обращались непосредственно к Патриарху иной поместной церкви с просьбой принять их народ к себе?
Имею в виду Порошенко. Очень странно выглядит просьба нашего дорогого Президента, не взирающего ни на вчерашний (27.07.16) крестный ход, ни на огромное количество участвовавших в нём и сопереживающих им людей, когда он обращается к представителю Константинопольского Патриархата и говорит: «Хотим к вам! Возьмите нас!».
Какое он имеет право как государственный чиновник и мирской человек (пусть и верующий, хотя не понятно теперь совсем, в чём его вера) выражать такие просьбы?

о. А.:  Очень непонятно, очень сложно, ведь г-н Порошенко до сих пор исповедуется у еп. Ионы, его там видят.
Но его поведение… Может он действительно такой глубоко законспирированный Штирлиц, который пытается таким путём сохранить церковь, но его поведение непонятно.
Зато совершенно было понятно поведение митрополита Иова (представителя Константинопольской православной церкви при Всемирном совете церквей – прим. ред.), ведь к нему обращается президент, а он показывает, как это возможно осуществить: он идёт к Блаженнейшему и сослужит на литургии.
Находится рядом с ним и показывает: наша церковь признаёт только одну церковь.
И если вы хотите быть канонической церковью – вот путь.
Собственно, ответ уже прозвучал вчера-позавчера от представителя Патриарха Варфоломея.
А прежде обращения были, они были ещё в 1991, 1992 году от Леонида Кравчука. Он же первый, Леонид Макарович, обратился к патриарху.

Е.Е.: Ге ж бо! Він, мабуть, багато краще знає грецьку, аніж російську, набагато ліпше розуміє.

о. А.:  Вот-вот. И послали послов туда, обещали Филарету, что вот мы вернёмся, и будете признаны.
Никто никого не признал. Греки народ своеобразный, но они хранители канонов, каноны они стараются не нарушать, в этом деле они строги.

Е.Е.: А решает только Вселенский патриарх или совокупность церквей?

о. А.:  Совокупность церквей выносит решение о признании или придании церкви автокефалии, так была принята и наша автономия.
Но здесь вопрос в том, что церковь на территории юго-западной Руси 700 лет была в Константинопольской церкви, а 300 лет только в составе Московской церкви.
И 8 лет назад, когда праздновалась 1025-летие Крещения Руси, Варфоломей на встрече с Ющенко в администрации, когда были там представители всех религиозных христианских сообществ, сказал Филарету, что «мы согласны дать вам статус, но – что было сказано и в Москве – Вы должны уйти, ваше Патриаршество мы не признаём».
Поэтому и говорят, что первый враг канонической церкви – сам бывший митрополит Филарет, потому что ему предлагали отказаться от самозванных всех регалий, а он не хочет согласиться, говорит, нас должны признать.
Ну как можно признать непризнаваемое, как можно решить то, что таким способом не решается!

Для того, чтобы на Украине была ещё одна благодатная каноническая церковь, выход такой: если раскольники через покаяние не хотят возвращаться в церковь Московского Патриархата, то нужно поднимать вопрос о том, чтобы они вернулись в церковь, в которой были три столетия назад, но опять-таки, через покаяние..

Е.Е.: Как зарубежная церковь на украинской территории?
Мы с ними имеем литургическое общение.

о. А.:  Вот-вот, хотя бы достичь статуса зарубежной церкви.
В Московскую вы не хотите – ладно, такая вот икономия : вас принимают в виде митрополии, но вы не патриархат, ваш глава не носит куколь патриарший.
Да и какое он имеет право вообще носить белый русский клобук – головной убор главы Русской Церкви, в составе которой наша территория была гораздо позже, греческие патриархи чёрные куколи носили, а белые – митрополиты и епископы.
Вот от всех этих привычек они должны отказаться. Константинополь может их признать, как признаны митрополии и епархии в Канаде, в Америке, Италии…
Мы знаем, как обстоит дело в Греции: на острове Родос – Элладская церковь, на острове Крит – Константинопольская, в Салониках церковь Элладская, на Афоне церковь Константинопольская.
Юрисдикции братские сосуществуют  нормально, вопросы решаются.

Е.Е.: А вопрос языковой: неужели начнут на греческом служить? Или на украинском? Или на английском?

о. А.:  Я думаю, что это вопрос не принципиальный, главное, чтобы они покаялись

Е.Е.: Чтобы всё было канонически верным, чтобы они могли причащаться и другие таинства совершать.

о. А.:  Да! Ведь рождаются и живут некрещёными, невенчанными, умирают неотпетыми…
Болит душа у нас, христиан, о них. Болит душа, поэтому пусть уже таким образом, но чтобы они были в благодатной церкви, а не имели какую-то имитацию священнодействий и обрядов.
Вот просто невооружённым взглядом видно отсутствие у них благодати, даже на вчерашнем крестном ходе.

Е.Е.: Выражение лиц!

о. А.:  Да всё там, всё. Знаешь, когда идея – «Украина понад усе»… Не Царство Божие «понад усе».
Почему слава не Иисусу Христу, а Украине?
Да, мы любим Украину, но нужно разделять понятия, и если это крестный ход, то зачем политиканство?
Когда пустота, то она наполняется абы чем, когда опустошённость и нет благодати, то наполняет всё, что только можно придумать.

Е.Е.: На самом деле, ведь на крестном ходе пели только «Христос Воскресе!» и «Богородице Дево, радуйся!» – и ничего больше не хотелось, никаких песнопений, тропарей, величаний – ничего не хотелось.
«Христос Воскресе!» – и такая радость, что люди шли и ещё бы шли в этой радости.

Батюшка, спаси Вас Господи за беседу и за радость общения!